Другая жизнь

    Кортеж возвращался  с Зарландии, двенадцатой планеты от солнца в Голубом квазаре, где королевой была Патриция, приходившаяся сестрой Робину Третьему и тёщей императора Виталия Дьюса. Разумеется, он и сам присутствовал на завершившемся празднике, что смутило Беллону, которая снова не знала, как себя с ним вести. Мужчина, как всегда, сам вышел из положения, делая вид, что ничего между ними не происходило. Впрочем, ничего и не было, а неловкость возникала только из-за того, что они когда-то поговорили по душам. Так всегда бывает у людей, которые знают друг о друге больше, чем окружающие знают о них, или у них есть свой маленький секрет. Всё своё внимание на балах и обедах Виталий уделял баронессе Матильде, поэтому даже родители принцессы забыли о неприятных сплетнях и мучавшей их конъюнктуре, связанной с императором. Уезжая, Беллона всё-таки выгадала момент, чтобы выказать своё уважение и почтение ему, но он отмахнулся от всяких официозностей, по-отечески обнял её и пообещал непременно приехать на Феир, навестить её, когда наступит такое время, что его визит не покажется никому странным. Они расстались друзьями. Принцессе не совсем удавалось понять, каким образом и по каким причинам, два столь разных человека, как она и император, смогли найти общий язык, сумели понять один другого. Но, не находя объяснения, Беллона радовалась, что всё складывалось именно так. Горизонт был ясен и чист. День был на удивление спокойный и безмятежный, словно время кто-то остановил, как и в то утро, когда Беллона повстречалась со своим рыцарем. Тот миг вспоминался ей натянутой тетивой, которую долго растягивали, а потом резко отпустили, и стрела с неё сорвалась вперёд и до сих пор не могла достигнуть своей цели.

    На следующий день три девушки, как и некоторое время назад, сидели в своём любимом месте, тенистом уголочке розового сада, где теперь уже не спасались от жары, а скрывались от прохладных дуновений ветра, укутываясь кружевными шалями. Небо стало ниже, чем вчера; серое, надувающееся, как мутный мыльный пузырь, с проносящимися порой тёмными облаками, оно предвещало непогоду на грядущей неделе. Мария сидела на краю скамьи и грела руки в шерсти Ромашки, которая уютно свернулась на её коленях, Беллона, с умилением, следила за этой картиной, отвлечённым взглядом, полным невыразимого томления и скрытой улыбки. Обхватив плечи ладонями, она прислонилась к дверному проёму беседки и мечтательно вздыхала. Тоску и молчание развеивала своими шутками и рассказами Габи, произносившая фразу, до боли замучившую слух подруг за одни сутки:

   - Ну, наконец-то я вот-вот увижу его! – Виконтесса вставляла её без дела там и тут, на какую бы тему не шла беседа. Она сильнее обычного не могла сидеть на месте, зная, что Сториан МакДжойн по-прежнему у себя в княжестве, под домашним арестом, но в конце месяца наказание должно закончиться, и тогда он приедет сюда, к принцу, своему другу. Тогда они встретятся. Беллона, раньше пытавшаяся присмирить неусидчивый нрав Габриэль, теперь сама переняла его и не могла находиться на одном месте дольше пяти минут. Она хотела бы так же, как и Габи, твердить день и ночь о скором приезде Дерека, но боялась произнести в слух эту счастливую весть, как будто она могла её сглазить. Даже Марии она ещё не решилась сказать обо всём, что было на Валлоре, о свидании, о письме… У эрцгерцогини начинало рябить в глазах, так как её собеседницы, словно сидя на качелях, то опускались, то поднимались. Причём делали это с удивительной монотонностью: одна садилась, другая вставала.

    - Может, вы попытаетесь успокоиться? В связи с чем такая тревога? Я понимаю, вы не были дома почти неделю, до этого вы тоже были в постоянных разъездах, а когда возвращались, то не заставали меня, потому что я была в городе, но мы так давно не виделись, что вы могли бы хоть на минуту отвлечься от своих новых впечатлений, спуститься с небес на землю, и уделить хоть немного времени мне.

    - О, прости, Мари, – очнулась Беллона. – Мы, действительно, страшные эгоистки. Даже толком не поинтересовались, как у тебя дела, только и делаем, что твердим о том, что мы повидали… Расскажи, что у тебя нового? Было ли что-нибудь интересное в наше отсутствие?

    - У меня всё по-старому, а вести всё те же. Весь август Риджейсити только и говорил о твоём брате и его дружках, о том, что они легко отделались, что их следовало наказать более жёстко, что теперь-то они точно исправятся и тому подобное…Да я и не хочу говорить о себе и о местных новостях! Просто, я же вижу, что у вас есть ещё что-то, о чём вы мне пока не говорите. Ну, что у вас за тайна?

    Габриэль, огорчившаяся от напоминания о неприятностях Сториана, переглянулась с Беллоной и прочитала у той в глазах, что она ещё не готова поделиться самыми прекрасными моментами своей жизни с кем бы то ни было, даже с двоюродной сестрой. Виконтесса решила отвлечь Марию от принцессы другими увлекательными сплетнями.