Другие приходят. Лёха

Нет, не стоит. Плохая идея. Женя - это что? Это просто интересно. Это... Фрагмент.

Если я сегодня к ней приеду, она продаст мне трубочки. Если у неё будут. Вдруг. А если будут, то

попрошу чаю. Она нальёт, ничего не спросив, скажет сесть у стены, сама сядет спиной к окну.

Если всё будет именно так, то стоит начать подозревать, что в какой-то момент по стене

реальности пошли хоть очень тонкие и незаметные, но всё же трещины. И тогда…

Что делать, если "и тогда", зам не знал. И решил просто проверить. В конце концов, вероятность

ничтожно мала. Бесконечно стремится к нулю, но никогда не достигнет этого нуля.

Женя в прямом смысле не находила себе места. Совершенно ничего не могло её заинтересовать -

буквы разбегались, сконцентрироваться на кадрах фильма было невозможно. Временами ей

казалось, что всё, что было с Лёхой, сон.

А что было до Лёхи? Женя попыталась вспомнить, как проводила дни, пока не увидела внизу на

скамейке тощего и странно одетого молодого человека.

Она пыталась вспомнить, с кем она ещё разговаривала в тот вечер. Получалось, что ни с кем. И

про Лёху она никому не рассказывала. Хотя, наверное, стоило кому-то рассказать, у каждой

девушки есть подруга, которой можно рассказать даже такие странные вещи.

- Женя, откройте, пожалуйста.

Точно. Зам. Не зря же он пришёл? Вот и коробка трубочек есть, не забрали сегодня.

- Здравствуйте! Проходите.

- Проходить? Да я просто..

- Проходите-проходите. Поговорить с вами хочу.

- Ладно. Чаю дадите?

- Да-да. Слушайте, мне реально больше не с кем это обсудить. Дело в том, что я с парнем

познакомилась. А он исчез.

- Бывает, - зам хмыкнул и успокоился. Обычная Женя. С парнем познакомилась. А он исчез.

- Да нет! Он исчез в принципе. Как будто его и всего, что его окружало, просто не существовало. И

не существует. Будто это всё декорации были. Я потом ходила туда.

- Женя, такое бывает.

- Да не бывает такого!

- Женя, всё бывает.

Сейчас Женя казалась заму не просто знакомой. Он улавливал в её внешности даже свои

собственные черты. Поднятая бровь, угол наклона головы. Он сам при разговоре склонял голову

чуть вправо. Всегда.

- Ладно. У меня коробку трубочек не забрали сегодня. Хотя оплатили. Я Вам её так отдам. Берите.

- Кстати, вы с Элей созвонились?

- Да, она, конечно, цену ломит, но зацените дизайн коробки.

Женя достала из холодильника глубокого фиолетового цвета коробку с серебристым

асимметричным узором. Надо сказать, необычная коробка для пирожных. И сочетание цветов

какое-то знакомое.

И тут в голове зама появилась картинка.

Шарф забыл. На, возьми. Прикольный, кстати, где купил?

Эля.

Кажется, зам начинал сопоставлять факты. Эля. Старая знакомая. Тварина.

- Ну и как прошла встреча?

- По-деловому. Почему-то Эля с первого раза угадала, что мне надо.

На самом деле Женя после встречи с госпожой Сергеевой была удивлена. Эля из «Искры» и Эля из

реальности с Лёхойбыли зеркальны. Лёхина Эля - грустноватая и уставшая. Очевидно, что ей всё

надоело – и макароны, и Сергеев (но это неточно), и просто жить. Новая Эля была полна сил, улыбалась, ничто не говорило о том, что она может быть неприятным человеком, как

отрекомендовал ее зам. В Жене даже шевельнулось что-то давно забытое. У новой Эли была

короткая стрижка, очки без оправы и проколотый хрящ, в котором уютно устроилась серебряная

булавка. Первая Эля носила ужасную заколку, дутые золотые серьги и не создавала впечатление

человека, жизнью довольного. Это явно были разные Эли. Хотя лицом друг друга напоминали.

Именно поэтому Женя вскоре отчаялась найти Лёху. И стала жить, как раньше.

Зам знал Элю всю жизнь. Сергеев – муж Эли – работал на радиозаводе. У них было несколько

совместных дел. После которых пришлось в срочном порядке ехать в Питер. А Сергеев исчез. И

исчез не просто. Он же почти друган был. Он же перед тем, как.. Рассказывал, короче. Странное

всякое. Одна из последних историй была скучной и избитой, как будто он прочитал ее в СПИД-

инфо и решил пересказать товарищу.

- Нет, ты прикинь. Я вижу себя – только лет на пятнадцать старше. И квартиру нашу с Элькой, но

ремонт совсем другой. Вот дивана этого нет, белый кожаный стоит. Думаю, откуда что? Я бы не

стал белый кожаный. Из комнаты выходит Эля. Красивая. Красивее даже, чем когда я ее впервые

увидел. Эля, говорю, откуда диван. А Эля смотрит на меня, как будто меня нет, подходит к окну, задергивает шторы. Что случилось, спрашиваю. Она молчит, как меня и не видит. Так и живем с

ней месяц. А мне в этот месяц никуда не надо, вроде как отпуск у меня. Обидел, наверное, вот и

не разговаривает. А мне чего? Хоть не мешает. Только почему я из дому не выходил? Не понимаю.

А в одно утро просыпаюсь – всё на своих местах. Элька завтракать зовет. Яйца сварила, хлеба

порезала – вот и весь завтрак. Я её спрашиваю, что тут происходило и где диван. Она ржет, говорит, что пить меньше надо. И вообще.

Но дело в том, что я не пил. И тот месяц реально был. Ты помнишь, чтоб мы встречались, пока я в

отпуске находился?

- Нет, в общем-то.

- Потому что не встречались.

- И что теперь?

- Не знаю. Или с Элькой что-то не так, или со мной.