Другой край мира

– Ему лучше, Айи, – прошептала она. – Жар проходит.

Они стояли и плакали, когда к ним вошла, зевая, Сола, и через пару мгновений она тоже обнимала их с облегчением.

– Ох, мои хорошие, – сказала она, когда девушки сели за стол, хлюпая носами и продолжая держаться за руки. – Я надеялась на это. Но, Тили, у него впереди ещё долгий путь к выздоровлению.

– Мама не отходила от него, – сказала Тили. – Теперь она сможет отдохнуть немного. Карита сегодня ночевала у нас, и теперь может подменить её. Аяна, ты же не забыла, что сегодня праздник у Нэни и Миира? Они празднуют в общем восточном дворе.

– Уже сегодня? – Аяна и правда в постоянной тревоге забыла, какой сегодня день.

– Да. А завтра у Ани и Анкана. Время пролетело так быстро. Помнишь, сколько всего мы планировали на эти дни, когда только отправились на болота?

– Да. Пасси приглашала нас на пироги, – вспомнила Аяна. – Помнишь, как она хвалилась своей стряпнёй?

– Ну, в основном она приглашала Алгара, – пожала плечами Тили. Кстати, ты давно виделась с ним?

Аяна нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Кажется, на этой неделе. Точнее не скажу.

– Мне показалось, что у вас всё наладилось, пока мы возвращались домой. – удивилась Тили. – Ну ладно. Может, навестишь его? Можно испечь что-то вкусное, раз он хотел пирогов.

– У меня тут почти три десятка варёных яиц, – сказала Аяна. – Думаю, никто не будет против, если мы сделаем лепёшки с яичной начинкой. Пожалуй, можно угостить его.

– Я точно не буду против, – пожала плечами Сола. – Ну-ка, давайте начинать.

23. Тернистая тропа к ключу

Вместе они замесили тесто и приготовили начинку, и мама, которая пришла к очагу с Вайдом, ушла и вернулась с керио. Она посадила малыша за спину, чтобы освободить руки, а Рафу залез под стол и водил оттуда носом, надеясь, что и ему перепадёт кусочек.

Тили резала раскатанное тесто на полоски, клала на них начинку и защипывала, а мама потом сворачивала получившиеся трубочки наподобие раковины улитки. Аяна расплющивала их и опускала в кипящее масло. Сола ловко подхватывала лепёшки лопаткой, складывала стопками на большое керамическое блюдо, накрытое полотенцем, и посыпала смесью трав и соли.

– Або, хочешь лепёшку? – весело спросила мама у отца, который зашел, поводя носом, к очагу.

Он кивнул, и мама придвинула ему блюдо со стопкой лепёшек, а Сола налила кружку молока и обрадовала новостью о скором выздоровлении его друга.

– Сола, молоко свежее? – спросила мама.

– Да, я сама вечером ходила за ним к Ларети.

– Я несколько дней назад отправил Верделла за молоком, – сказал Конда, заходя в комнату и присаживаясь к столу. – Но с тех пор его пока так и не видел.

Он задумчиво постукивал пальцем по столу, и это почему-то смутило Аяну. Она отвела глаза.

Мама посмотрела на Конду с лёгким осуждением.

– У нас тут, конечно, особо-то негде заблудиться. Все склоны спускаются к реке, а она рано или поздно выводит к верхней или нижней деревне. Но всё же вам с Воло стоило бы приглядывать за ним. Вдруг бедный мальчик уйдёт в горы и упадёт в расселину, или зайдёт в пещеру и заблудится в подземных галереях.

– Приглядывать? Это не так легко сделать, как вам кажется, кира Лали, – сказал Конда. – В прошлом году, когда он впервые пошёл с нами на «Фидиндо», он исчез, как только мы бросили якорь в порту Нанкэ. Мы искали его, но безуспешно. Он вернулся в последний день перед отплытием, грязный и оборванный. Он рассказал, что пошёл осмотреть порт и зашёл в первую попавшуюся таверну, где случайно оказался в центре какой-то заварушки. Пока Верделл пробирался к выходу, его огрели табуреткой по голове, и он очнулся на незнакомом корабле, бодро удалявшемся от Нанкэ. Матросы говорили на незнакомом языке, он ничего не понял и испугался, но тут корабль свернул к побережью. Через некоторое время его с другими матросами позвали наверх и заставили таскать на берег мешки и бочки, и по обрывкам разговоров он понял, что это контрабандный товар, который им не удалось провезти в порт. Он трудился всю ночь, а когда рассвело, матросы подняли крик, обнаружив чужака среди команды. Он сиганул в воду и уплыл к берегу, и шёл вдоль него, пока окончательно не устал. Тогда он углядел среди деревьев маленькую деревушку, зашел в первый попавшийся домик и попросил воды. Его напоили и даже накормили, но взамен попросили о помощи, и он работал на огороде пожилой хромой женщины, потому что совесть не позволяла ему просто уйти. Когда он вернулся на «Фидиндо», он показал нам мешочек, который ему в благодарность дала та женщина, и внутри оказалось несколько золотых самородков.

– Бедный мальчик мог погибнуть от удара табуреткой, – сказала Сола, нахмурившись.

– Это ещё не всё. Позже мы остановились на островах Ласо, как обычно, чтобы пополнить запасы воды и еды. В последние дни стоянки к нам в бухту пришли местные, чтобы ещё поторговать, и с ними был заклинатель духов. Тамошние заклинатели духов и знахари не говорят на общем языке, потому что считают, что в нём есть слова, которые разрушают их связь с миром духов.