Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Пастернак женственен в истории с Женей – Зиной. Так ведут себя только женщины, когда они попадают в историю, где они могут выбирать. Как правило, это бывает с замужними, где и муж влюблен, и другой – гораздо более силен и к тому же хочет жениться. Различие женской и мужской ролей (в треугольниках с лишним мужчиной или с лишней женщиной) в том, что «второй» мужчина может расхотеть жениться, а «вторая» женщина может перестать быть такой любимой. Женщине страшно оказаться без второго брака, уже пожертвовав ему первым, а мужчине жалко лишиться такой сладкой игрушки – возможности страстно, самозабвенно любить. Желание сохранить и того, и другого – это самая характерная женская черта поведения в треугольнике. Пытаться сохранить обоих пробует почти каждая. Какое счастье, если это можно пытаться делать долго, оттягивая, погружаясь в сладостные подробности, очень тонко объяснять, почему все должны остаться вместе, как обогатится их внутренний мир и отношения в результате параллельного проживания двух линий супружеской жизни (это так и есть, но этого не бывает). И главное – непрерывно пощипывать упоминанием о сопернике: или нейтральным тоном (где, правда, невозможно поверить в простодушие – вот и у Пастернака Зина непрестанно то спит, то лежит, то только встала…), или – высший пилотаж – наивно-страстным.

Пастернак настойчиво пытается заставить Женю поверить именно в эту наивность, когда, письмо за письмом, пишет: «Зина удивительная», «Я так люблю Зину» и пр. Жене ясно и без этого, что Зину он любит, но ему важно писать – подробно, со сладостной точностью подобранными словами, – как именно. Это очень женская черта, женщины делают так, пока их не оборвут. Отец Пастернака обрывает его, Женя не может. Она надеется, что ласка его слога убаюкает его самого и он не сможет оторваться и от нее, Жени.

«…Раньше весны сюда не собирайся».

Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.

Переписка… Стр. 349.

А ей негде было жить. Родители (его) – боялись, Жо-ничкин муж Федя решительно заявил, что его семье надо дать отдохнуть от наезда чужой семьи, в которой муж посчитал очень для себя благородным предоставить бросаемой жене самые комфортабельные условия – но в чужих, пусть и довольно богатых, семьях. В Париж она могла поехать только одна – ведь начинать новую жизнь для нее было представимо только без ребенка. Ребенок для нее отнюдь не был ее личным богатством и наградой, он был ее взносом в семейный капитал, физиологическим взносом, а все, что вокруг, – воспитание, содержание, ответственность, – это дело тех, кому ею предоставлен наследник. Ее ребенка никто не хотел брать: ни Борис, пока она не сказала ему об этом с простотой, с какой брат Сеня предложил ему жениться, ни его родня, подталкиваемая, правда, не прямыми просьбами, а восторженными и путаными намеками и предположениями пастернаковских писем.

Пастернаку с Зиной тоже негде было жить в Москве, он занял свою бывшую комнату, – это называлось «привел», «привел с ребенком», – и пишет о соображениях здоровья, которые должны бы задержать Женю за границей, даже если не было надежды пристроить ее там к кому-нибудь навсегда. Для него с Зиной здесь важен каждый день. Ахматова называет Пастернака великолепным лицемером, – он не был лицемером, он действительно допускал возможность, что страдание опустошит Женю и пустая ее восхитительно женственная оболочка наполнится новой жизнью.

Ему не верилось, что такую никто не подберет… «Тоненькую, стройную, с прекрасным лбом, нежным, узким овалом лица, черными, откинутыми назад, в прическу, густыми волосами. В ней была замедленная грация – и в движениях, и в интонациях мелодического голоса, скорее меццо-сопранового тембра».

КУНИНА Е. О встречах с Борисом Пастернаком // ПАСТЕРНАК Б.Л. Полн. собр. соч. Т. 11. Стр. 113.

Почему у Женюры не случилось еще одного Фейхтвангера? Не было ли у писателя третьего брата? Двоюродного?

Насколько фантастическим был шикарный пятилетней давности роман!

Все действительно случившиеся в реальности истории таковы, что окажись один из несостоявшихся супругов свободен, разведясь, овдовев или просто переменив какие-то взгляды, – всегда можно обратиться к тому, кто был когда-то отвергнут. Если история, конечно, была настоящей и серьезной.

Впрочем, если история была попроще, то это даже лучше в случае Жени. Серьезная и «настоящая» история, любовь, может случиться с кем угодно, с самой простенькой женщиной, а вот НЕОЖИДАННОЕ предложение от преуспевающего банкира, брата знаменитого писателя, говорит о том, что она была хороша как просто подходящая партия для такого завидного жениха.