Друлаван: грани желания

— Расскажи все, что тебе известно.

Девушка поднялась и подошла вплотную к металлическим прутьям разделяющим нас.

— Что я получу за свою информацию?

— Я тебя не убью, — в груди вибрировал волчий рык.

— Нет, гибрид, так дела не делаются. Рано или поздно я и так умру в этой клетке, так что ж тянуть, а? — она отошла дальше, поворачиваясь ко мне спиной, затем, будто что-то придумав, обернулась через плечо. — Свобода! Ты мне даешь свободу, я даю тебе всю информацию, которой располагаю. А после ты обо мне даже не вспомнишь… Я уеду. Согласись, что по сравнению с виной Гадриэля моя просто пустяк.

Я молчал, обдумывая ее слова. Девушка отвернулась.

— Не хочешь? Твое право. Пусть старика отпустят.

— Откуда мне знать, что ты не обманешь? — прорычал я, следя за поведением пленницы.

Она улыбнулась, возвращаясь к решетке.

— Сам увидишь.

Выбора не было. Эта чокнутая была моим последним шансом. Открыв решетку, я выпустил девушку из тюрьмы, сильно хватая ее за локоть.

— Показывай.

Она дернулась, кряхтя.

— Не так сильно, гибрид. Мне больно. Идем до комнаты, где я прятала эльфов.

Дойдя до нужной двери, она направила меня дальше по коридору, утыкаясь носом в злополучную картину.

— Открывай. Знаешь как?

Вспомнив как это делал Гадриэль, повторил его действия.

— Это безумие, он сам показал мне это место. Что ты задумала?

Девушка пошла вперед.

— Ты разве не знаешь, самое ценное нужно прятать у врага под носом. Он оказался прав. Признай, волк, ты даже не подумал об этом месте? Перевернул комнату старика вверх тормашками и растерялся как побитый щенок. Разве Гадриэль похож на идиота?

Мы шли по темному коридору, не нуждаясь в дополнительном освещении.

Затем девушка остановилась, поворачиваясь лицом к стене и пнула ее ногой, ударив по выпирающему кирпичу.

Камень с треском отъехал в сторону, открывая проход в потайную комнату. Послышался детский визг. Мы переглянулись одновременно заходя внутрь. Я осмотрелся, кровь заледенела от увиденного. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_

В центре комнаты каменный стол покрытый засохшей кровью, но еще не настолько старой, чтоб въесться в него. У стены на деревянном столе атам (ритуальный клинок), много потрепанных свитков и книг. Самое жуткое я обнаружил в углу темного помещения, в маленькой клетке, меньше метра в высоту, сжавшись и дрожа сидел испуганный плачущий мальчишка лет пяти. Губы его были покусаны в кровь, лохматый и одетый в грязные тряпки. Вероятнее всего, ребенок видел в темноте, потому что он не отводил от меня заплаканных глаз, вжимаясь в противоположную сторону клетки и тихо хныкая.

От этой картины разрывалось сердце. Стараясь не делать резких движений, подошел к решетке, держа руки на виду.

— Эй, малыш, я тебя не обижу, слышишь! Я пришел забрать тебя из этого страшного места. Пойдешь со мной?

Мальчишка поднял на меня испуганные глаза в которых заблестела искра надежды.

Осмотрев чугунные решетки, подметил массивный замок, закрывающий мальца внутри.

— Слушай, парень, ты не бойся, сейчас будет шумно и может немного потрясет. Хорошо?

Я обернулся, девушка стояла прижавшись к стене, наблюдая за происходящим. Поймав мой взгляд, она покачала головой.

— Его тут не было раньше…

— Хорошо если так. Надеюсь он провел здесь немного времени.

Ухватившись покрепче за прутья клетки, я потянул их в разные стороны. Она не предназначалась для такой нагрузки, поэтому со скрипом и треском металл поддался, открывая проход для мальчишки.

Протянув руку, предложил мальчику помощь.

— Держись, давай помогу, — ребенок вложил мне в руку маленькую ладошку и я аккуратно потянул его на себя, вытаскивая из заточения.

Он был холодный как ледышка, не известно, сколько времени этот малыш провел в стенах пещерных лабиринтов.

Быстро скинув рубашку, укутал ребенка и поднял его на руки, унося от жуткого места.

Сейчас вся жалось и переживания за арест наставника испарились.

«Пустите меня к нему и я не задумываясь снесу башку этой гниды!»

Малыш прижался ко мне, крепко цепляясь маленькими ручками за шею.

Девушка уже не нуждалась в удерживании, семенила рядом.

«Похоже, даже она не представляла, чем это все обернется».

Мы вышли на свет.

— Спасибо, что все же помогла. Мой тебе совет, немедленно собирай вещи и уматывай отсюда. Ты серьезно наследила. Считай это своим последним шансом за спасение мальца.

Я обернулся на пятках, неся ребенка к лекарю.

— Эй, герой, как тебя зовут?

От моего голоса ребенок вздрогнул, чуть отстранился и заглянул мне в лицо.

— Ивар, — его голос был осипшим от плача и криков.

— Хорошо, Ивар, ты очень храбрый. Меня зовут Зес, и я обещаю, что теперь тебя никто не обидит. Хорошо?

Он кивнул, прижимаясь сильнее и кладя голову мне на плечо.

— Ивар, я сейчас отнесу тебя к одному дяде… Он хороший, он посмотрит здоров ли ты, вылечит если что-то болит. Ладно? Ты ему все говори.

Мальчик не отвечал. Я перехватил его удобнее, переживая за состояние ребенка, но малыш, согревшись и немного успокоившись просто заснул, доверчиво прижимаясь ко мне.

Я ворвался в лечебный отсек, нагой открывая дверь. Сераф, сидевший в своем кресле и перебирающий бумажки, испуганно подскочил.