Друри Лейн (омнибус)

Так тянулись дни, пока не начался процесс, сопровождаемый карнавальными фанфарами газет, толпами на улицах, переполненными отелями и возбужденным общественным мнением. С самого начала суд принял драматическую окраску, то и дело перемежаясь яростными стычками между защитником и обвинителем, скорее вредившими, чем помогавшими обвиняемому. Очевидно, под влиянием угрызений совести или нерешительности молодой Хьюм выбрал легкий путь и позволил одному из своих ассистентов по фамилии Суит исполнять обязанности обвинителя. Как только Суит и Каррьер заняли места перед судейским креслом, они вцепились друг другу в горло, словно волки. Судя по их поведению в зале суда, они были смертельными врагами и сердито шипели друг на друга, время от времени получая резкие замечания судьи.

Я тоже с самого начала видела, всю безнадежность ситуации. Во время жуткой процедуры отбора присяжных, растянувшейся из-за постоянных возражений Каррьера на целых три дня, я избегала смотреть на жалкого маленького человечка, съежившегося на стуле за столом защиты, злобно посматривающего на Суита и его помощников, что-то бормочущего себе под нос и каждые несколько минут оборачивающегося, словно в поисках дружелюбного лица. Я и сидящий рядом со мной актер знали, кого ищет Аарон Доу, и эти немые призывы о помощи вызывали у меня дрожь и углубляли морщины на лице мистера Лейна.

Мы сидели тесной группой позади ряда для прессы. Илайхью и Джереми Клей были с нами, а по другую сторону прохода расположился доктор Айра Фосетт, теребя бородку и громко вздыхая в попытках вызвать сочувствие публики. В задних рядах я заметила мужеподобную фигуру Фанни Кайзер, сидящую неподвижно, как будто стараясь не привлекать к себе внимания. Отец Мьюр и начальник тюрьмы Магнус тоже находились сзади, а неподалеку слева я заметила удобно устроившегося Кармайкла.

Когда последний присяжный был отобран с согласия обвинения и защиты и принял присягу, мы с нетерпением стали ждать дальнейшего развития событий. Ожидание было недолгим. Мы сразу поняли, куда дует ветер, когда ассистент окружного прокурора Суит начал плести вокруг своей жертвы паутину косвенных улик. После вызова свидетелями Кеньона, доктора Булла и других, давших рутинные показания по установлению внешних фактов преступления, был вызван Кармайкл, который занял свидетельское место с таким серьезным и почтительным видом, что на какой-то миг обманул Суита, решившего, что перед ним простак. Но Кармайкл быстро разубедил его в этом, оказавшись весьма хитрым свидетелем. Обернувшись, я заметила сердитое выражение лица доктора Фосетта.

«Секретарь» играл свою роль в совершенстве. Он постоянно заставлял Суита формулировать вопросы более четко, доводя его до исступления. Во время показаний Кармайкла были представлены как вещественные доказательства фрагмент деревянного сундучка и написанное карандашом письмо с подписью «Аарон Доу».

Следующим свидетелем был начальник тюрьмы Магнус, которого заставили повторить показания, касающиеся визита сенатора Фосетта в тюрьму Алгонкин, и, хотя значительную их часть вычеркнули из протокола по требованию Марка Каррьера, смысл вычеркнутого и оставшегося явно произвел впечатление на жюри, состоящее в основном из преуспевающих фермеров и местных бизнесменов.

Кошмарная процедура тянулась несколько дней. Когда Суит закончил обвинение, было очевидно, что он выполнил свою задачу доказать вину подсудимого. Я чувствовала это по глубокомысленным кивкам репортеров, по нервным и напряженным лицам присяжных.

* * *

Марк Каррьер не казался озабоченным мрачной атмосферой в зале суда. Он спокойно приступил к работе. Я сразу поняла, что у него на уме. Адвокат, отец и мистер Лейн решили, что единственный способ вести защиту — это разрабатывать с помощью показаний детали, на которых основана теория, и приводить жюри к соответствующим выводам. Я также видела, что Каррьер ловко отобрал присяжных, отвергая под тем или иным предлогом всех кандидатов, демонстрирующих низкий уровень интеллекта.

Он вызвал свидетелем Кармайкла, и тот впервые публично рассказал, как наблюдал за домом в вечер убийства, о визите таинственной закутанной фигуры и о том, что только она входила в дом и выходила оттуда в период преступления. Суит попытался скомпрометировать показания Кармайкла при перекрестном допросе, но Кармайкл спокойно объяснил, что молчал об этом до сих пор, так как боялся лишиться места. При этом он сохранил в секрете свою действительную миссию — шпионаж за покойным сенатором. Я посмотрела на доктора Фосетта — его лицо походило на грозовую тучу, и я не сомневалась, что расследованию Кармайкла вскоре суждено прекратиться.

Жуткий фарс продолжался. Доктор Булл, Кеньон, отец, эксперт из местного управления полиции… Мало-помалу начали вырисовываться очертания тех пунктов, на которых строилась моя теория. Добившись занесения этих фактов в протокол, Каррьер вызвал Аарона Доу.