Дружба народов (СИ)

Иваныч выдохнул, а лицо его приобрело выражение невиданного дотоле блаженства и наслаждения. После чего он грузно плюхнулся на стул и отпил большой глоток чая:

— В общем, вокруг одни идиоты, Вано! И ты тоже!

— Это я ещё на прошлой порции поэзии понял! — согласился я. — Нам-то что теперь делать?

— А теперь, Вано, придётся самим выкручиваться… — снова сдвинул брови Иваныч. — И первым делом надо довести расследование до конца! Можете меня подозревать, можете меня даже обвинять!.. Но если не вырвете власть из рук моих придурков — они вас с потрохами съедят.

— А…

— А помогать я вам в этом не могу! Совсем не могу! Потому что вы должны будете каждый свой шаг расписать, когда разбирательство начнётся. Каждый свой сраный шажочек!.. На каждый вопросик у вас должен быть свой ответик! А на каждую претензию — компроматик! Потому что неубедительная победа будет вашим провалом, Вано… Может, не сразу! Может, через пару лет! Но рано или поздно, даже если мы победим, к нам придут и за всё спросят. Потому что так всегда бывает! Уж поверь!..

Замолчав, Кукушкин тяжело опёрся руками об колени, будто собирался встать и уйти. Но всё-таки продолжил:

— Так всегда бывает! Этого нельзя полностью избежать. И мы ещё насовершаем косяков… Любая элита поначалу старается быть честной к своему народу, но ошибки накапливаются. Их количество растёт медленно, почти незаметно… Но в какой-то момент их становится так много, что прикрыть эти ошибки могут только ещё большие ошибки! И спустя тысячу лет успешного правления, всё выливается в кровавые бунты и революции, пламя которых пожирает как старую, так и новую элиту…

В этот момент Мелкий громко чихнул, чем немного разрядил трагическую обстановку.

А Иваныч прервал лекцию по политологии, чтобы снова придвинуть к себе и шумно отхлебнуть чай:

— Но если старая элита расплачивается за столетия промахов, то новая успевает накосорезить за десять-пятнадцать лет. Так вот, Ваня… Нам нужно быть мудрыми, честными и сильными, чтобы наше общество прожило достаточно долго. И чтобы мы стали первыми страницами учебника по истории, Вано! Первыми, а не последними! Только так! А если будем косячить сразу, то снесут нас ещё при жизни. Так и знай. А подсказок я уже дал достаточно, чтобы вы справились…

— Ладно, — согласился я с таким подходом. — Учту!

— Учти, Вано! Обязательно учти! И ещё… Отправьте разведчиков на север и северо-восток. Японцы тоже не будут ждать, когда мы тут власть поделим! — покачал головой Кукушкин. — Ладно, пойду я… А то мои придурки так испугаются, что штурмом твой лагерь решат взять…

— Разведчиков отправим, как только Витя и Пустырник вернутся, — кивнул я.

— Это ты долго будешь ждать… — глянул из-под густых бровей Иваныч. — Так… Выдавай мне гавриков моих!..

— Оружие вернуть? — поинтересовался я.

— Себе оставь… Скажу, что разрешил: в компенсацию за моральные неудобства, — ответил Кукушкин. — Умников, которые обвиняют тебя и Мелкого, я как-нибудь заткну. Но дальше вы уж продумывайте свои преступления получше…

Когда я, Мелкий и Иваныч вышли из капсулы, нас встречали хмурые взгляды «сопровождающих».

Я потом ещё много хмурых взглядов поймал от других «кукушат»… Но предъявлять мне никто ничего не стал.

Дневник Листова И. А.

Сто семьдесят третий день. Поздний вечер и дыра

Мы с Мелким смотались к Вавасю, пока у него рабочий день не закончился. Успели как раз перед закрытием, но ничего нового полицейский не рассказал. Для продолжения расследования нужны были полномочия. Как минимум, чтобы провести допрос подозреваемых. А полномочий не было.

Вавася все элитные «кукушата» посылали на три буквы. И что делать, он решительно не знал. А ведь прав был Кукушкин в первый день: тогда, с его поддержкой, мы могли бы допросить любого… Но поезд ушёл.

Вздохнув и пожелав Вавасю спокойной ночи, мы с Мелким отправились обратно в лагерь.

Но не дошли.

А всё потому, что на рынке я заметил попрошайничающую гражданку Носову. И, естественно, вспомнил её удивительный рассказ о походе в кустики ночью…

Поэтому, свернув с пути, я решительно направился к Трём Малым Заборам.

— Вано, а мы куда? — поинтересовался Мелкий, догоняя меня.

— Проверить кое-что надо… — ответил я.

Удовлетворившись моим ответом, гопник больше не приставал. Он молча пошёл за мной до Заборов. Молча дошёл до группы капсул у стены, среди которых красовалась одна ярко-розовая. И так же молча смотрел, как я озираюсь в поисках какого-нибудь тайного хода.

А я в упор не понимал, что искать… Капсулы, капсулы, какие-то предметы, которые тут зачем-то валялись… И с другой стороны — каменный забор. Здесь даже площадки для защитников стены пустовали. На той стороне не было ничего, что стоило бы защищать.

— Вано, а чо мы тут шаримся? — наконец, не выдержал Мелкий.

— Понимаешь… Тут где-то должен быть тайный ход! — пояснил я. — Подкоп или, может, дверка замаскированная…

— Ну так это… Вон там! — Мелкий указал на одну из капсул, рядом с которой виднелся ветвистый куст.

— Почему там? — удивился я.