Дружба с призраком

Мария прижала газету почти к самому лицу, подождала, пока вдова отойдёт подальше, и только отпустив её вперёд почти на полквартала, двинулась следом за ней.

Вскоре старая леди свернула на шумную Фултон стрит, где было множество ресторанов, магазинов, прохожих с сумками и детьми в колясках, мимо которых приходилось лавировать Марии. Затем миссис Фишер дошла до входа в метро и начала спускаться по ступенькам.

А Мария остановилась.

Она крайне редко покидала пределы своего квартала, а на метро, честно говоря, вообще никогда не ездила. Что, если она потеряется в этом метро и не сможет вернуться назад? Мария зябко повела плечами, сделала глубокий вдох и отчаянно бросилась вперёд. Времени на раздумья и сомнения у неё просто не было, потому что ещё пара секунд промедления – и миссис Фишер будет для неё потеряна навсегда.

Усилием воли Мария заставила себя спуститься вниз, в подземный переход. Здесь сразу стало холоднее и подул ветерок.

Вдова остановилась, порылась у себя в сумочке, вытащила проездную карту, провела по прорези валидатора и прошла через турникет. У Марии такой карты, разумеется, не было, и денег на то, чтобы её купить, тоже. Повернуть назад, убедив себя в том, что столкнулась с непреодолимыми трудностями? Но она же дала обещание Эдварду!

Мария подождала, пока вдова Фишер отойдёт дальше, к ступеням, ведущим вниз, на платформу, и сама подошла к турникету. Он доходил Марии почти до груди – при желании перепрыгнуть можно.

Мария стрельнула глазами по сторонам. Рядом никого не было.

«Давай», – приказала она себе, отлично понимая, что рискует при этом, хотя рисковать ужасно не любила.

Глубоко вдохнув, Мария оперлась руками о боковые металлические стойки турникета, высоко вскинула ноги, перенесла их, а потом и всю себя через прозрачные дверцы, и благополучно приземлилась уже на станции. Выпрямилась, восстановила равновесие и помчалась вслед за вдовой.

Со ступенек на платформу Мария скатилась как раз в одно время с подкатившим к станции поездом. Успела влететь в дверь, схватилась за поручень, сдунула упавшую на лицо прядь волос. Двери закрылись, поезд дёрнулся и покатил вперёд, набирая скорость. В метро Мария ехала впервые в жизни и потому испытывала странные чувства – страх, смешанный с восторгом. А может, смешанный со страхом восторг. Наверное, скорее второе, потому что Марии ужасно нравилось куда-то нестись с головокружительной скоростью, но ещё больше – быть при этом свободной, как птица, вырвавшаяся из клетки. То есть из своей душной тесной кладовки, о которой и вспоминать-то не хотелось. Немного обвыкнув, Мария принялась разыскивать глазами знакомую клетчатую накидку и белые как снег волосы.

Белой как снег оказалась кенгурушка с надвинутым на голову капюшоном на одном из подростков. Не то, не то. Клетчатая ткань? Нет, это свитер клетчатый на каком-то пожилом мужчине. Красная бейсболка? В ней кто-то сидит и читает газету. Мимо.

И тут она увидела миссис Фишер. Вдова рассматривала свою морщинистую, казавшуюся ей чужой без обручального кольца руку, потирала опустевший палец, на котором столько лет было это кольцо.

К восторженному возбуждению, которое продолжала испытывать Мария, стало примешиваться чувство вины, ей было немного стыдно за то, что она принимала участие в мошенничестве, лишившем миссис Фишер её обручального кольца. Оставалось лишь надеяться на то, что ей удастся загладить свою вину, когда она отыщет спрятанное в доме вдовы сокровище. Вот только не нравилось Марии то, что миссис Фишер, оказывается, так далеко живёт. Ну очень далеко!

Поезд проезжал одну станцию за другой. «Лафайет», «Хойт», «Джей стрит». Перебрался по туннелю под рекой Ист Ривер в Манхэттен. В вагоне освобождались места, но Мария оставалась стоять, не в силах оторваться от окна.

На Четвёртой Западной улице поезд снова наполнили пассажиры. Мария взглянула на сиденье, которое занимала миссис Фишер.

Вдова исчезла! Совершенно неожиданно исчезла! Мария ринулась к закрывающейся двери, в последний момент выскочила на перрон. Здесь было полно народу. Люди толкались, натыкались друг на друга, не в силах оторваться от своих смартфонов, ничего не слыша в наушниках. Возле установленной в центре зала карты толпились туристы с сумками и камерами. Громко постукивая своей белой тростью, мимо Марии прошёл слепой в чёрных очках. Где-то в конце платформы кто-то бил в маленькие, но ужасно громкие барабанчики-бонги.

Мария протолкалась сквозь этот ад до ведущей наверх, к выходу, лестнице, и буквально в последний момент успела заметить белые волосы и знакомую клетчатую накидку.

Мария бросилась вдогонку, удачно избежала столкновения с какой-то татуированной с ног до головы девицей с розовыми волосами, обогнула на полном ходу семейство туристов в одинаковых футболках с надписью «Я люблю Нью-Йорк» и выбежала в серые октябрьские сумерки.

Слегка испугалась, почувствовав, как задрожал асфальт у неё под ногами от проходившего под землёй поезда метро.

Вжжжих! Остановился почти прямо перед Марией подъехавший к остановке автобус.