Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории

Чем популярнее становилось шоу, тем больше сценаристам приходилось работать, чтобы оправдать ожидания зрителей, а не потворствовать им. Публика была не только знакома с «Друзьями», но и эмоционально привязана к ним, а потому очень вовлечена в происходящее. В одном эпизоде четвертого сезона Рэйчел импульсивно предложила Джошуа (парень, с которым она сходила на четыре свидания) переплюнуть Росса (который только что обручился с Эмили). Это должно было быть смешно – это же Рэйчел в своем самом абсурдном виде. Но эта сцена появилась сразу после того, как Росс объявил о своей помолвке, поэтому зрителям это, наоборот, показалось грустным. Они ужасно переживали за Рэйчел и не могли заставить себя смеяться над ней. Авторы быстро поняли, что не видят способа исправить ситуацию, и решили просто снять сцену, как она была написана, но поставить ее в следующий эпизод, позволив Рэйчел и зрителям полностью оправиться[73]

. Это было радикальное изменение, которое показывает, насколько сценаристы верили своей аудитории. Кауффман объяснила: «Мы должны были доверять ее мнению о том, что работает, а что нет».

Вот почему «Эпизод с эмбрионами» так ценится до сих пор. Сценарий Джилл Кондон и Эми Тумин Штраус объединяет все лучшие элементы «Друзей», не испорченные ничем другим. Здесь нет трюков и мало приглашенных звезд, а почти все действие происходит в гостиной Моники. На протяжении всей серии актеры держатся вместе, как друзья, – они в прямом смысле пытаются передружить друг друга. Поскольку конкуренция накаляется, шутки звучат все чаще и становятся все смешнее и смешнее. Финальная версия эпизода выглядит легко, но Крейн вспомнил, что они снимали многочисленные вариации на вопросы и ответы, стараясь сделать серию как можно более забавной. Пока мы начинаем понимать, что происходит, девушки проигрывают и – бац! – герои действительно меняются квартирами! Это был не блеф. Этот совершенно диковинный сценарий имеет место быть, и после всего, что произошло за последние двадцать минут, это не кажется нелепым. Парни въезжают в квартиру на своей большой белой статуе собаки, и это тоже смешно.

В этом эпизоде поднимаются темы суррогатной беременности, бесплодия и ЭКО. Что делает «Эпизод с эмбрионами» такой значимой серией «Друзей», так это то, что он уравновешивает хороший юмор с большой эмоциональной драмой. В разгар всех шуток мы видим, как проходит реальная жизнь и на первый план выходит история Фиби[74]

. Эпизод заканчивается тем, что она выходит из ванной, прерывая хаос в квартире, и объявляет, что беременна. Все моментально забывают про соревнование, борьба прекращается, и все начинают обнимать Фиби. Как всегда, дружба на первом месте.

Групповые обнимашки и дети? Нет ничего более искреннего! Тем не менее «Друзья» набирали популярность в Британии, где, как и в США, начинала выделяться граница между взрослым и молодым поколениями. «Было ощущение, что именно так и должно быть. Динамика института семьи стала нарушаться, а потому на первое место встали друзья», – сказал мне Тоби Брюс, телевизионный сценарист и исполнительный директор по развитию. Он был подростком и жил в Лондоне, когда «Друзья» стали хитом. В то время как телевизионная индустрия США отчаянно преследовала поколение X, Великобритания была только на пороге принятия этого культурного феномена (и телевидение здесь не было таким популярным средством массовой информации, каким оно было в Америке). Единственным сопоставимым шоу в эфире в то время был сериал «Плохие ребята», который «представлял очень британскую версию «Друзей», – объяснил Брюс. Этот сериал тоже рассказывал о небольшой группе двадцатилетних, живущих в соседних квартирах друзей, но, как следует из названия, шоу было более грубым и пропитанным пивом. Сериал отражал волну «юношеской культуры», которая охватила Британию в 1990-е годы. «Плохие ребята» пользовались популярностью, но их успех был в некоторой степени основан на очень конкретной тенденции, эпохе и аудитории, тогда как «Друзья» были популярным сериалом на все времена. «В «Друзьях» была универсальность. Это заставляло зрителей чувствовать себя не только особенными, но и частью чего-то большего. Кроме того, это была крутая вещь из Америки», – сказал Брюс.