Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории

Уайлд присутствовал на площадке во время съемок финала – делал заметки для книги и брал интервью. Это была нелегкая задача, потому что весь актерский состав и команда пытались перестать плакать, чтобы закончить финальную сцену в кафе. «Нам едва удалось это сделать», – сказала Кауффман. Около половины одиннадцатого вечера они наконец-то закончили. Как только актеры ушли с площадки, команда начала разбирать декорации «Центральной кофейни» навсегда. В дневном безумии никому и в голову не приходило, что этот момент настанет. Поняв, что происходит, актеры вышли из своих гримерных. Продюсеры, персонал – все пришли на площадку. «И мы просто смотрели, как все разрушается, – сказала Кауффман. – И это было похоже на потерю маленького кусочка самого себя». Потом они сидели на голом полу там, где раньше были декорации кофейни, устроив небольшую импровизированную вечеринку. Они оставляли на стенах сентиментальные записи и брали предметы на память в качестве сувениров. Кто-то раздал шоты с текилой Patrón, и декоратор Грег Гранде произнес тост: «За воспоминания, которые мы создали на Площадке 24, – это лучшее, о чем только можно мечтать!»

Когда они вернулись 23 января, чтобы снять остальное, всем еще трудно было прийти в себя к моменту, когда камеры начали работать. У Энистон всегда были глаза на мокром месте, и в этом сезоне она плакала еще с первого прогона сценария. Кокс держалась профессионально, редко ошибалась в репликах и почти никогда не прерывалась, когда остальные начинали смеяться. Но в тот день даже она понимала, что это лишь вопрос времени. Ее муж Дэвид Аркетт пришел на съемочную площадку с видеокамерой, чтобы запечатлеть большое событие. Отец Энистон и родители Швиммера тоже были в зале. Один из продюсеров собрал «выпускной альбом» «Друзей», и теперь завершение съемок еще больше стало похоже на выпускной в средней школе. Несколько приглашенных звезд вернулись, чтобы посмотреть финальную серию в студии, в том числе Хэнк Азария, Айша Тайлер, Пол Радд и Мэгги Уилер. Уилер уговорили изобразить Дженис («О. Мой. Бог»), чтобы помочь развеселить толпу. «Многие люди спрашивают меня, переживала ли я о том, что играю настолько самобытную героиню – с таким специфическим голосом – и не боялась ли я ассоциироваться с ней, – рассказывала Уилер позже. – Меня это совершенно не волновало, и я никогда не беспокоилась о последствиях. Я просто хотела получить удовольствие и вернуть этого персонажа к жизни. Я так горжусь и счастлива, что приняла участие в том, что принесло людям столько радости». Годы спустя люди все еще подходили к ней в продуктовом магазине и просили посмеяться как Дженис. И она с радостью соглашалась: «Быть узнаваемой за такую роль – большая честь».

В тот день публика сходила с ума по Дженис. В разогреве поклонников особой нужды не было, они и так были сосредоточены и возбуждены. Для финальных серий других сезонов создатели предварительно записывали кульминационные повороты сюжета без публики, чтобы избежать утечки информации до выхода эпизода в эфир. В последней серии продюсеры спорили о том, стоит ли снимать какие-то сцены без публики или, возможно, стоит пригласить на съемки друзей и коллег. Как еще они могли помешать средствам массовой информации не разглашать детали? Но, что более важно, они хотели, чтобы все в шоу было идеальным, а этого всегда удавалось добиться с реальной аудиторией. «Ну и черт с ним, была не была», – решили они. Вокруг финала было так много шумихи, и уже появилось несколько историй, большинство из которых были далеки от реальности (включая слух, что было снято несколько разных вариантов концовки). И опять же, было не так много поворотов, которые нужно было скрывать. Все знали, что у Моники и Чендлера родится ребенок. Единственным сюрпризом было то, что у них появятся близнецы[104]

. Большинство зрителей также знали, что сама Кокс была беременна (еще одна история, которая была сильно освещена в прессе), и, похоже, не стоило пытаться полностью скрыть изменения ее тела с помощью странных ракурсов и гигантских сумок. Никто не хотел, чтобы в финале «Друзей» Монику снимали только крупным планом. Так что опять к черту все это. Они решили снять эпизод на глазах у зрителей, одеть Кокс в рубашку большого размера и просто не беспокоиться о сохранении секретов. Действительно, какой в этом смысл?

Не было никаких альтернативных концовок. Это всегда будут Росс, Рэйчел и пустая квартира. Кауффман и Крейн когда-то играли с двусмысленным воссоединением для пары или думали о сценарии, в котором они не были вместе, но оставляли надежду на воссоединение. Вскоре сценаристы поняли, что подобное оставит всех неудовлетворенными (включая их самих). «Мы учитывали мнение аудитории в течение десяти лет и теперь не видели никакого смысла, чтобы ее расстраивать», – деликатно выразился Крейн.