Читаем Друзья моих друзей (Главы из книги) полностью

Самый богатый человек это в каком-то смысле самый бедный в мире человек. Быть богатым и не быть бедным великое искусство. Быть бедным и быть богатым это другая сторона искусства. Есть бедные люди которых вы найдете бесконечно богатыми. У них ничего нет, но они богаты. Их богатство не в вещах но в их существе, в их многомерном опыте. И есть богатые люди у которых есть все, но которые абсолютно бедны, пусты и бесплодны. Глубоко внутри у них просто кладбище.

Это не упадок общества потому что тогда это также затронуло бы и бедных; это просто естественный закон, и теперь человеку придется его выучить. До сих пор такой необходимости не было, потому что никто не достигал того состояния когда у него было все, тогда как внутри полная темнота и невежество.

В жизни первым делом необходимо найти смысл в настоящем мгновении.

Основным ароматом вашего существа должны быть любовь, радость, празднование. Тогда вы можете делать все, доллары этого не разрушат. Но вы откладываете все в сторону и просто напросто бросаетесь в погоню за долларами, думая что за доллары можно купить все. И потом, в один прекрасный день, вы обнаруживаете что на них нельзя ничего купить - а вы посвятили долларам всю вашу жизнь.

Вот что является причиной депрессии. И в частности на Западе депрессия будет очень глубокой. На Востоке были богатые люди но им было доступно определенное измерение. Когда дорога к богатству подходила к концу, они не застревали на этом; они двигались в новое направление. Это новое направление было в воздухе, существовало веками. На Востоке бедные были в очень хорошем положении и богатые были в потрясающе хорошем положении. Бедные научились довольствию, поэтому их не беспокоит погоня за амбициями. А богатые поняли что в один прекрасный день вам приходится отречься от всего этого и отправиться на поиски истины, на поиски смысла.

На Западе, в конце, путь просто заканчивается. Вы можете вернуться обратно, но возвращение назад не поможет вашей депрессии. Вам нужно новое направление. Гаутама Будда, Махавира или Паршванат - эти люди были на вершине богатства, но потом они увидели что это почти обуза. Нужно найти что-то другое прежде чем смерть унесет вас - и они были достаточно смелы чтобы отречься от всего. Их отречение было неправильно понято. Они отреклись от всего потому что не хотели больше беспокоиться ни одной лишней секунды о деньгах, о власти - потому что они видели вершину и там ничего нет. Они поднялись на высшую ступень лестницы и обнаружили что она никуда не ведет: это просто лестница ведущая в никуда. Пока вы где-то посредине или ниже середины у вас есть надежда, потому что выше вас есть другие ступени. Приходит момент когда вы на самой высокой ступени и есть только самоубийство или сумасшествие - или лицемерие: вы продолжаете улыбаться пока смерть не прикончит вас, но в глубине души вы знаете что прожили жизнь даром.

На Востоке депрессия никогда не была проблемой. Бедные научились наслаждаться тем немногим что у них было, а богатые поняли что иметь весь мир у своих ног ничто - нужно идти на поиски смысла, не денег. И у них были прецеденты: тысячелетиями люди уходили на поиски истины и находили ее. Не стоит впадать в отчаяние, в депрессию, вам лишь нужно двигаться в неизвестное измерение. Они его никогда не исследовали, но по мере того как они начинают исследовать это новое измерение - а это значит путешествовать вовнутрь, путешествовать к их собственному "я" - все что они потеряли начинает возвращаться.

Запад срочно нуждается в большом медитационном движении; иначе эта депрессия будет убивать людей. И это будут талантливые люди - потому что они добились власти, добились денег они добились всего того чего им хотелось... наивысших ученых степеней. Это талантливые люди и все они чувствуют отчаяние.

Это станет опасным, потому что самые талантливые люди больше не смотрят на жизнь с энтузиазмом, а неталантливые относятся к жизни с энтузиазмом но у них нет даже таланта чтобы добиться власти, денег, образования, почтения. У них нет таланта поэтому они страдают, чувствуя себя ущербными. Они превращаются в террористов, они прибегают к ненужной жестокости просто из мести, так как ничего другого они сделать не могут. Но они могут разрушать. А богатые почти готовы повеситься на первом суку, потому что у них нет никаких оснований жить. Их сердца давно перестали биться. Они просто трупы красиво украшенные, глубоко чтимые но совершенно пустые и бесполезные.

Запад действительно в намного более худшем положении чем Восток, хотя тем которые этого не понимают кажется что Запад в лучшем положении чем Восток потому что Восток беден. Но бедность не настолько большая проблема как крушение богатства; тогда человек действительно беден. У обыкновенного бедняка есть по крайней мере мечты, надежды, но у богатого человека нет ничего.

Существует необходимость в великом медитационном движении достигающем каждого человека.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука