Элинор Фарджон

Дубравия

I

Ты звездочки ярчеВ пустыне ночной,Нежнее травыНа лужайке весной.Звезда ли, трава,

Отзовись мне, молю!Не знаю я, кто ты,Но очень люблю.[1]

Когда юный король Трудландии дописывал последнее слово стихотворения, Селина, старшая горничная, стукнула к нему в дверь.

— Ну что еще там, Селина? — нетерпеливо спросил Король.

— Вас хотят видеть министры, — сказала Селина.

— Зачем? — спросил Король.

— Они мне не сказали, — сказала Селина.

— Я занят, я сочиняю, — сказал Король.

— Они сказали: сейчас же, — сказала Селина.

— Пойдите и скажите им…

— Мне надо убирать лестницу.

Король тяжело вздохнул, положил перо и вышел. Когда он ступил на первую ступеньку, Селина сказала:

— Надеюсь, пока вы разговариваете с министрами, я могу прибрать у вас в комнате?

— Да. Но, сделайте милость, не трогайте ничего у меня на столе. Мне вечно приходится вам об этом говорить.

— Извольте, — только и сказала Селина. — Да смотрите, не забудьте про дорожку на лестнице.

— А что мне о ней помнить, если она снята?

— По тому самому, — сказала Селина. «Все-таки наша Селина бестолковая», — сказал сам себе Король и задумался, как было уже не раз: не отказать ли ей от места? Но тут же вспомнил, как было уже не раз, что она — Подкидыш и Найденыш, — ей был один месяц, когда ее нашли на пороге Сиротского Приюта, где ее вырастили и выучили на служанку. Когда ей исполнилось четырнадцать, она пришла во дворец, неся под мышкой жестяной сундучок с вещами, и работает здесь вот уже пять лет, поднявшись от Судомойни при Кухне до Парадных Спален. Если он откажет ей от места, она никогда не найдет другого, и ей придется вернуться в Сиротский Приют и жить там до конца своих дней; поэтому Король лишь отказал ей в обычной улыбке и стал осторожно спускаться по лестнице без пути-дорожки в Тронный Зал.

Королевству нужна была Королева, и министры пожаловали всем скопом, чтобы сказать об этом юному Королю. И, понятно, заявили министры, она должна быть Принцессой.

— А какие Принцессы есть в наличии? — спросил юный Король, которого звали Джон, потому что, как сказал старый Король, его отец, когда он родился, это хорошее имя, без фокусов. Трудландцы терпеть не могли фокусов и до того усердно трудились, уткнувшись носом в работу, что ничего дальше носа не видели. Но дело свое они делали не за страх, а за совесть, и сейчас совесть министров требовала женить своего Короля на Принцессе, а совесть Короля не позволяла ему отказаться, — Джона воспитали в строгих правилах. Поэтому, когда дошло до дела, он не устрашился — дело есть дело — и только спросил:

— Так какие Принцессы есть в наличии? Премьер-министр заглянул в список.

— Принцесса Северной Нагорий, страны, что лежит на карте над нами. Принцесса Южной До-линии, страны, которая лежит под нами, и Принцесса Восточной Болотии, что лежит справа от нас. Ваше Величество могут посвататься к любой из них.

— А как насчет Западной Дубравии, что лежит слева? — спросил Джон. — Разве на Западе нет Принцессы?

У министров сделался серьезный вид.

— Мы не знаем, Ваше Величество, какая страна лежит к западу, никто на нашей памяти не заходил за ограду, разделяющую наши земли. Почем знать, возможно, Западная Дубравия — голая пустыня, где обитают одни ведьмы.

— А возможно, плодородная зеленая страна, где обитают прекрасные Принцессы, — сказал Король. — Завтра я поеду охотиться в Западную Дубравию и все увижу своими глазами.

— Сир, это запрещено! — в ужасе вскричали министры.

— Запрещено! — задумчиво проговорил Джон; и тут он вспомнил то, что успел забыть, когда стал взрослым, — как в детстве родители остерегали его против Западной Дубравии и говорили, чтобы он к ней не смел и подходить.

«Почему?» — спросил он мать.

«Там полно опасностей», — сказала она ему.

«Каких опасностей, мама?»

«Этого я тебе не могу сказать, потому что сама не знаю», — сказала она.

«Так откуда же ты знаешь, что там есть опасности, мама?» — спросил он.

«Это знают все. Каждая мать в Королевстве предупреждает об этом своего ребенка, как я — тебя. В этой Западной Дубравии скрывается неведомое».