Дудочка крысолова

Шорохи, топот за спиной, вскрик ночной птицы и треск коры, падающей с сухого дерева… Алька продиралась сквозь заросли, уже плохо соображая, куда бежит и в какой стороне тропа, с которой она свернула. Цепкие ветви тянулись к ней со всех сторон, ловили свою добычу, придерживая ее для того, кто догонял сзади. Вырываясь из их хватких объятий, Алька упала, расцарапав ногу и вскользь провезя щекой по торчащему из земли сучку, но заставила себя подняться и снова побежала, стирая с лица кровь. «Он придет на запах. Придет на запах крови», – билась в голове сумасшедшая мысль. Шаги и треск сломанных веток раздавались все ближе, и она, не оборачиваясь, подалась вправо, виляя, словно заяц, в отчаянной надежде, что где-то должна быть нора, в которой она сможет притаиться, раз уж не в силах убежать.

Яму под ногой Алька заметила в самый последний момент, когда было уже поздно: босая пятка съехала по влажному уклону, и Алька, потеряв равновесие, повалилась на бок, плечом ударившись о ствол дерева. Суеверная мысль мелькнула в ее голове: все это знаки, показывающие, что она не выберется отсюда. Она боролась с судьбой, сколько могла, но выиграть в партии, в которой ты заранее назначен побежденным, невозможно. Силы окончательно оставили ее, и Алька прижалась к стволу дерева, о который ударилась, тихо прося кого-то, чтобы ее смерть не была мучительной.

И вдруг откуда-то совсем рядом донесся долгий гудок, который едва не оглушил ее. Алька привстала, онемев от изумления. Поезд! Господи, здесь совсем рядом проходят рельсы! Вскочив, она захромала в ту сторону, откуда доносился звук, и даже успела выбежать на опушку. А в следующий миг ее схватили сзади.

Хватка оказалась мертвой: одной рукой преследователь зажал ей рот, другой стиснул руки за спиной, и извивающаяся Алька ничего не могла поделать. Она уже чувствовала холод лезвия на своей шее, как вдруг ее резко развернули, и она оказалась лицом к лицу с Макаром Илюшиным.

– Тихо, – наклонившись к ее уху, приказал Илюшин. – Где он? Где-то поблизости?

Женщина смотрела на него огромными глазами, замерев, словно под гипнозом. На исцарапанном лице застыло странное выражение.

– Ливи, это я! – Илюшин осторожно встряхнул ее. – Не бойся, это я, Макар. Помнишь – «Артемида», Перигорский, расследование? Я искал тебя вместе с Крупенниковым. Сейчас он остался в клубе, а я поехал сюда один. Кстати, тебя все ищут, и Лямин тоже, и сам Игорь Васильевич.

Он быстро называл знакомые ей слова и фамилии, опасаясь, что сейчас она потеряет сознание, не найдя объяснения происходящему.

– Я тебя помню… – прошептала Алька, приходя в себя. – Охотничья собака лысого…

– Что? – Он вдруг сообразил. – Да-да, совершенно верно. Именно так. А теперь скажи мне, где он?

– Я не знаю, – сглотнув, заскулила она, вцепившись в него обеими руками. – Он рядом, рядом! Он убьет меня!

– Не убьет. Быстро, сюда.

Он потащил Альку за собой, уводя ее с опушки, на которой оба были видны как на ладони, но они успели сделать лишь несколько шагов.

– Я с ней сам справлюсь, – проговорил запыхавшийся голос за его спиной, и Макар обернулся.

В десяти шагах от него стоял темноволосый парень с приятным, хоть и невыразительным лицом. В правой руке его поблескивал скальпель. Из искривленного носа подтекала тонкая струйка темной крови, и парень стер ее тыльной стороной ладони, оставив размазанный над губой след.

Илюшин не стал тратить время на разговоры.

– Беги, – бросил он через плечо окаменевшей Альке, а сам двинулся навстречу убийце.

Она не тронулась с места.

– Беги, тебе сказано! – повторил Илюшин, не сводя глаз с усмехнувшегося парня.

– Крыса… – сказал тот. – Они все такие.

– Да беги же, черт возьми! – рявкнул Макар, и Алька отступила на несколько шагов.

В ту же секунду парень бросился ей наперерез, занося руку со скальпелем для удара. Прыгнув вперед, Макар сбил его с ног, увернулся от мелькнувшего перед глазами лезвия и отскочил, понимая, что в ближнем бою они не соперники, – его изрежут раньше, чем он успеет выбить оружие из пальцев убийцы. Тот приподнялся, отряхиваясь, осуждающе покачал головой:

– Зря… Вот это ты зря.

Стремительный выпад, за ним другой… Теперь Макар перешел в положение обороняющегося. Парень легко танцевал перед ним, со свистом рассекая воздух, и в глазах его горел фанатичный огонь. Слева от него Илюшин краем глаза видел застывшую женскую фигуру. Еще выпад – и он почувствовал что-то теплое на плече. Кровь.

– Не стоило тебе вмешиваться, – укоризненно попенял ему владелец скальпеля. – Говорил же, что я сам! Справлюсь!

На последних словах Илюшин едва успел уклониться – сталь дважды вонзилась в то место, где он стоял долю секунды назад. Женский вскрик отвлек его, и он чуть не пропустил следующий удар. Эти танцы начали изнурять его, к тому же было очевидно, что все закончится довольно быстро, если только он не изменит тактику.