Дуэлянт

Несмотря на то что обычному человеку неприятностей от пришельцев не стоило ожидать, Максим испытывал сильный дискомфорт в их присутствии. Можно сказать, он их ненавидел. Как и многие, молодой человек был склонен винить их во всех бедах, свалившихся на долю его народа, и считать инопланетян оккупантами. Он надеялся, что настанет день, когда люди возьмут реванш.

В тот вечер он увидел не просто большого жука акридов. Какой-то обряд? Жертвоприношение? Или это было что-то вроде полевого госпиталя для единственного пациента? В плачевном состоянии твари не было сомнений, но что же делали с ней ее хозяева? Может, это форма какого-то издевательства?

В тот вечер Максим испытывал сострадание к беспомощному существу, привязанному к черному постаменту. Но со временем юноша убедил себя в том, что нельзя сочувствовать врагу, который, скорее всего, не проявит взаимности к тебе. Единственное, что он может сделать, по возможности оборвать жизнь твари, избавив ее от мучений.

С твердым намерением это сделать молодой человек в полном вооружении стоял во дворе перед домом из четырех стен. После недели колебаний он все же решился на это предприятие. Но сначала нужно было расправиться с охранником, который должен подойти с минуты на минуту.

На этот раз небо было затянуто тучами, и прибор ночного видения отображал окружающий мир в оттенках зеленого. Двор перед разрушенным домом представлял собой небольшой сквер, через который крест-накрест проходили две дорожки из потрескавшихся и расползавшихся в разные стороны плиток. В месте пересечения дорожек из таких же плиток была выложена небольшая круглая площадка, по краю которой стояли либо лежали опрокинутые лавочки. В дальнем левом от Максима сегменте, в стороне от дорожки, ржавели обломки детской площадки. Они торчали из высокой травы, словно кости какого-то диковинного животного. Другие сегменты были засажены деревьями, пространство между которыми заросло сорняками и кустами.

Максим надеялся навязать бой противнику на центральной площадке, где было достаточно пространства для движения. Если что-то пойдет не так, он планировал использовать ближайшие заросли как укрытие для обхода или, в крайнем случае, для отступления.

Акрид вышел из дома на противоположном конце сквера и, увидев вооруженного человека, метнулся в сторону кустов, делая на ходу три выстрела из энергетической пушки. Молодой человек не ожидал столь резких действий от инопланетянина, но с легкостью увернулся от зарядов, с треском разрывающих воздух, и начал пристально всматриваться в заросли. Тень промелькнула между деревьями, после чего две вспышки, сопровождающиеся сухим треском, осветили сквер. От первого выстрела Максим увернулся, но второй попал в правый наплечник, не пробив его, но плечо под броней обдало жаром.

Когда парень отошел к зарослям, чтобы укрыться, из-за деревьев на краю пятачка выскочил инопланетянин и побежал ему навстречу. В правой руке он держал коготь, насаженный на рукоятку, напоминающую сегмент из соединенных между собой удлиненных позвонков неизвестного животного. Максим достал обрез и выстрелил в несущегося на него пришельца, но тот увернулся, сделав быстрый рывок в сторону. Следующим прыжком инопланетный воин сократил оставшееся между ними расстояние.

От силы первых двух ударов Максим чуть не потерял равновесие, но сумел устоять, отступив на несколько шагов. Акрид наносил удары с такой большой скоростью, что молодой человек с трудом уворачивался и защищался от них, с каждым ударом делая шаг назад. В том месте, где деревья росли более плотно, стало немного легче: у противника Максима стало меньше возможностей для атаки. Но также не было их и у него самого.

Воспользовавшись небольшим замешательством акрида, когда тот проходил между двух близко посаженных деревьев, он ударил его ногой в живот. После чего нанес удар в голову рукой и уже замахнулся дротиком для завершающего удара, как инопланетянин резко выпрямился, атакуя своим мечом снизу вверх. Максим развернул корпус так, что лезвие прошло в каких-то миллиметрах от нагрудника, не оставив и царапины. Одновременно он нанес колющий удар в грудь противника, но тот с легкостью увернулся.

Постепенно они вошли определенный ритм, передвигаясь между деревьев и нанося друг другу удары, словно танцоры в диковинном атональном танце, поставленном убийственной природой двух хищников, не знающих пощады.

Все существо Максима было сосредоточено на этом завораживающем и смертельно опасном деле. Удар, удар, удар, шаг в сторону, поворот, удар, шаг назад, еще удар, блок, шаг вперед и удар, разворот. Каждое действие служило одной простой и ясной цели – убить противника. В этой убийственной простоте движений ощущалась некая свобода и легкость, сродни ощущению полета перед жесткой встречей с землей.