Дух Древнего

— Тем не менее, — пожал плечами мой декан, — его поймали на месте преступления.

— Уверен, это ложь, — Сир Конрад не сдавался, — дайте мне поговорить с ним, он всё расскажет.

— Увы, — мой декан развёл руками, — у нас надёжный свидетель, Мария Ивановна. Она же и заперла Ганса в подвале и готова передать его только императорским дознавателям.

— Что за бред⁈ — воскликнул Сир Конрад, а его глаза опасно заблестели. Он, в отличие от других пришедших, так и не уселся на кресло, а стоял посреди зала. — Что эта бабка себе позволяет? Как её вообще терпят в академии? Вчера она заставила меня лезть на дерево и доставать котёнка.

— Кстати да, — поморщился проректор, — с этим котёнком она перегнула. Назвала его Лаврентий Петрович. Это крайне оскорбительно.

— Я поговорю с ней, Лаврентий, — покивал головой ректор, почему-то мне показалось, что он впал в какое-то состояние старческого добродушия. — Предложу переименовать его. Может, моё имя подойдёт.

— Отец, — нахмурился Лаврентий.

— Это какой-то фарс, — махнул руками Сир Конрад и посмотрел на своего декана, который, кстати, пришёл вместе с моим. — Ладно Вы не хотите с ней связываться, тогда я пойду и вызволю своего ассистента….

— Не не хотим, — покачал головой декан артефакторов и горько вздохнул, — не можем.

— Вы здесь новый человек, Сир Конрад, — покачал головой ректор, не знаете всего. Мария Ивановна в каком-то смысле неприкасаемый сотрудник.

— Да кто она такая? — всплеснул руками Конрад. Он поражал меня всё утро своей экспрессией. За кого он волнуется? За ассистента? Или за артефакт?

— Помните воинственную деву под именем Аглафира беспощадная? — спросил у Конрада его начальник, декан военномагического факультета.

— Прабабку императора? — встрепенулся Конрад, а потом глаза его расширились, — Вы хотите сказать….

— Да, это она и есть, — кивнул уже мой декан.

— Поехала крышей, и взяла под опеку студенческую общагу, — буркнул Лаврентий Петрович.

— Лавр, — в голосе ректора зазвучал укор, и тот поднял руки. — Аглафира потеряла личный полк гвардии на войне. Всех, с кем дружила с детства. Имей уважение.

— Так что, Ганса Вам не видать, — мой декан то ли хмыкнул, то ли грустно улыбнулся. — Она провела допрос, отправила видео дознавателям и ждёт их. Ганс во всём сознался, у меня есть копия файла.

— Копия? — Сир Конрад удержал себя в руках, но я ощутил, как магия в его ауре забурлила.

— Да, можете ознакомиться, — мой декан вытащил из складок мантии планшет и протянул Конраду, — он сознался в сексуальном интересе к девушке.

От его слов на лице Конрада проступило облегчение, но магия осталась наготове. Он взял планшет и вышел из зала, а мой декан добавил:

— Я удивлён, что в этом инциденте Вы хотели отчислить графа Орлова. Мы думали, что собрание пройдёт по поводу Ганса, а Орлов, получается, герой. Его наградить надо.

Его взгляд был направлен исключительно на Лаврентия Петровича, но тот старался с ним не встречаться.

— Все непременно наградим, — ректор расплылся в благодушной улыбке под бородой.

— Значит, я могу идти? — спросил я. — Мне ещё на занятия успеть надо.

— К сожалению, Кирилл Дмитриевич, — улыбнулся мой декан, — я говорил только об этом инциденте. Так что попрошу Вас задержаться.

* * *

— Мы признаём недостойное поведение Олега Геннадиевича, и предлагаем пострадавшей стороне виру за удар в спину. Сумму, граф Орлов может назвать сам, — закончил свою речь адвокат Осокиных.

Его костюм ни разу не натянулся и не пошёл складками, пока мужчина говорил. А золотые запонки блестели, отражая яркий свет хрустальной люстры.

Сам Осокин вместе со своим старшим братом сидели за соседним со мной столом. Средний смотрел в пол, а старший буравил меня взглядом. При чём не злым, а так, со смесью равнодушия и лёгкого интереса. Словно он смотрел на витрину с колбасой и выбирал, какой сервелат подать на ужин.

— Могли бы просто сказать, что мир, жвачка, дружба, — буркнул я и Осокин старший расслышал.

Его взгляд сообщил мне, что никакого мира не будет. Они просто признавали поражение в битве, но не войне.

— Что скажете, Кирилл Дмитриевич? — взгляд ректора уставился на меня.

В зале, кроме Осокиных появились ещё новые действующие лица. Все проректора и деканы факультетов сидели полукругом за столами и смотрели на меня.

Удивительные люди. Одни предлагают оценить стоимость удара в спину. Другие ждут ценника, и не хотят решать вопрос сами. Хотя, только что, чуть не склевали за банальный удар в нос извращенца. При этом их ещё и меньше было. Как будто каждый день в комнаты к девушкам насильники лазают, и остальным проректорам нет до этого дела.

Удивительные, поразительные люди.

— Что сказать, — я встал со стула, и все смогли оценить клетку на моей пижаме в противовес строгим чёрным костюмам Осокиных, — не нужны мне деньги подлецов, довольно и того, что я победил в схватке.

Зубы Осокиных скрежетнули. Адвокат поморщился, словно я матернулся, а комиссия продолжила рассматривать рисунок пижамы.