Дух воина

Скользнул ладонями по ее бёдрам, с трудом удерживаясь, чтобы не вжать ее в себя со всем пылом страсти. Провёл рукой по пояснице, чувствуя, как она послушно расслабляется. Какая… чуткая! На его прикосновения отзывается, как вода. Ее можно лепить как глину. Да, в постели им будет сладко, Баяр был в этом уверен. И не мальчик уже, но мысли постоянно опускались ниже пояса.

На всякий случай сделал шаг назад.

Женька выпустила стрелу — точно в цель.

— Ну и к чему все это? — недовольно проворчала она. — В неподвижную мишень любой дурак попасть сможет. В бою никто не будет ждать, пока я ноги правильно поставлю!

Умная девочка, верно говорит.

Баяр вернулся к костру.

— Так и с лошади ты по первости падала, — негромко, с насмешкой сказал он. — А потом привыкла к ней, словно ты кох, которого в младенчестве на коня посадили, да на коне и вырастили. Так и с луком: сначала услышь его, почувствуй, сделай своим другом, а потом уже без него и жизни не будешь представлять.

О да, и с женщиной так же. Пусть услышит, почувствует… а потом и полюбит. Если очень повезёт.

Женька вздохнула и выстрелила ещё раз. И снова — в цель. И ещё раз. Неужели, как он и сказал — подружилась?

— Иди завтракать, и пора в путь. Спешить нам некуда, но и сидеть на месте нет смысла.

20. Новые уроки

Женька ехала рядом с Баяром и мучительно размышляла. Ситуация явно складывалась не в ее пользу. Странный. Готовит сам, ночью не тронул. Когда подошёл к ней утром, прикоснулся — она едва удержалась, чтобы не бросить лук и не растечься по нему всем телом. Расслабиться. Потерять контроль. Сдаться на милость победителя. Но он даже не позволил себе ничего лишнего, только поправил ее стойку и отошёл. Неужели все-таки она ошибалась? Не нравится ему?

Стоп, Евгения как-вас-там, ах да, Александровна (отчество ей дано было наобум, поэтому для Женьки никакого значения не имело), а какая вам вообще разница, что от вас нужно Баяру? Зачем — нравиться?

Женщине от мужчины — одни проблемы. Мужики женщин непременно пытаются подмять, командовать ими, лишить сил и голоса, превратить в покорных рабынь. Ничего хорошего ей внимание и интерес Баяра не принесёт. И все же отчаянно хочется, чтобы он ее заметил!

Поздравляю, Евгения Александровна. Вы влюбились. Право, не стоило. Вырывайте из себя это чувство с корнем, пока ещё не поздно. Даже не позволяйте к себе притронуться, будьте противной и гадкой, чтобы ни один мужик даже не подумал увидеть ваши слабости, понять вашу дикую тоску по теплу и нежности.

Кто думает, что детдомовские девочки не мечтают о розовый соплях, телячьих нежностях и ванильных пони, тот в корне не прав. Где-то внутри каждой живет надежда, что это она — та самая, которая одна из десяти по статистике. Которой повезёт. У которой будет настоящая семья, дети, муж, дом и кошка. Кошка — обязательно. А ещё лучше — большая собака. Тёплая, пушистая, которую всегда можно обнять. Каждая детдомовская девочка — как Маленькая Разбойница из старого советского мультфильма. Ей очень нужен кто-то, в кого можно уткнуться и поплакать. И губы, которые хочется ловить губами, очень нужны.

Но с годами понимаешь, что эти желания очень, очень опасны. Они делают тебя слабже. Доверять в этом мире вообще никому нельзя, нет таких людей, которые не воспользуются твоей слабостью. В том мире — она и правда ни одного человека подобного не встречала. Даже ее лучший друг Костик периодически таскал у неё деньги и ценные вещи, но он был болен и она всегда прощала. Единственный ведь, практически брат.

А здесь… Аасор ей помогал совершенно бескорыстно. Лечил ее, кормил, сохранил ее тайну. Удивительно! Листян — эта девочка вообще ее любила, Женька понимала это как нельзя более ясно. За что? Вот уж чудеса! Просто за то, что Женька — это Женька, кажется, и от осознания этого внутри становилось тепло.

Баяр то и дело оборачивался, наблюдая за женой. Ему очень хотелось узнать, о чем она думает. Лицо у неё было нежным, мягким, на вечно сжатых упрямо губах мелькала улыбка. Что она пережила в жизни, отчего стала такая… закрытая? От кого пряталась? Ему казалось, в его руках она словно степь от дождя — оживает, меняется, словно расцветает.