Дух воина

Он не рассердился, не высказал своего недовольства, а спокойно отрезал пташкам головы и повесил за лапки на ветку. Тягучая кровь закапала на землю. Умылся, напился воды из родника, скинул рубаху и штаны, оставшись лишь в исподнем, а потом снял одну из тушек, быстро окунул ее в кипящую в котелке воду и ловко ощипал. Тот же трюк проделал и со второй. Отрезал лапы, сделал надрез снизу, принялся потрошить.

Женька смотрела внимательно: даже не учитывая, что она женщина — любой воин должен уметь позаботиться о себе. Не утерпела, достала из-за пояса нож, тот самый — трофейный. Осторожно взяла вторую тушку. Баяр бросил на неё быстрый взгляд и замедлился. Показывал, как делать. Ждал, пока она повторит. Куропатка — или кто оно там — была небольшая, мягкая, с тонкими хрупкими косточками. Женька легко справилась с ее разделкой и победно улыбнулась, утирая окровавленной рукой пот с висков.

— У меня есть крупа, сушеные овощи и соль, — сообщил Баяр. — Предлагаю сварить похлебку. Когда где-то осядем, будем коптить, а пока нет смысла делать много запасов: у нас и так лошади перегружены. С похлебкой справишься, или мне сварить?

— Справлюсь, — ответила Женька.

Она была уверена, что там уж сложного нет ничего. Делов-то: покидать в суп куски птицы, бросить горсть овощей и пару горстей риса. И посолить. Даже ребёнок справится.

Баяр скинул рубаху и растянулся прямо на траве, прикрыв лицо. Судя по размеренному дыханию и ровно вздымающейся груди — уснул почти мгновенно. Села неподалёку, жадно его разглядывая. Какой он все же… красивый! Гладкое загорелое тело, полное сил и жизни. Ни грамма жира, ни одной лишней складки. Только мускулы и тень рёбер. Снова — размечталась. Хотелось пальцами провести по животу, чтобы узнать — мягкий он или твёрдый. И правда ли его кожа такая гладкая, как ей кажется? А ещё вчера к вечеру на лице у него была щетина, а теперь нету. Он бреется? Как? Кинжалом? Должно быть, это великолепное зрелище!

Похлебка у неё вышла — хоть плачь. Крупа слиплась в безобразный ком, прилипла ко дну. Да ещё и пересоленное. Хороша хозяюшка! Женька даже не догадалась мешать или попробовать вовремя, и теперь суматошно прыгала и пыталась деревянной ложкой хоть как-то исправить положение. Проснувшийся от ее ругательств сквозь зубы Баяр отодвинул ее, попробовал, с невозмутимым видом выплеснул половину котелка на землю, добавил воды и снова поставил на огонь. Помешивал, добавил каких-то трав, пробовал, снова помешивал. Женька сгорала от стыда. Видимо, все же готовка — это не встроенный навык женщин.

И снова он ничего ей не сказал, просто подал чашку с супом. Надо признать — очень даже съедобным. Он вообще был, оказывается, молчаливым, этот степняк. А ей раньше казалось, что он только и делает, что раздаёт команды и с кем-то разговаривает — не замолкая ни на миг. Или это ему только с ней не о чем болтать?

Быстро опустевшие миски вымыла сама. Сняла с кустов высохшую одежду, аккуратно сложила в сумки. И наконец решилась заговорить:

— Баяр, а дальше?

Он понял ее, пожал плечами.

— Здесь хорошее место и много дичи. Чуть позже я поймаю ещё несколько куропаток и запеку в углях. На завтра нам хватит. Завтра будем ехать весь день и к вечеру будем уже в землях угуров. С ними у кохтэ мир и торговый договор. Выменяем у них риса и соли.

— А ещё дальше?

— Зимовать в степи вдвоём — сложно и страшно, можно и насмерть замерзнуть. У нас ни овец, ни собак. Поэтому я хочу ближе к горам. Там есть пещеры и вода. И деревьев много.

— А почему мы не можем присоединиться к угурам?

— Кем? Чужаком? Даже если я смогу себя проявить, буду там простым воином. Меня первого и убьют в стычке, а тебя… ну… угуры женщин не любят своих. Могут выгнать или продать. В общем, лучше уж в одиночку. К тому же…

— Что?

— Нет, пока ничего. Отдыхай пока.

— Баяр… может, я постреляю?

— На сегодня хватит. Если хочешь, поучу тебя саблей махать. Но мне кажется, тяжело будет. Твоё оружие — кинжал, а ты им прекрасно умеешь.

— Тренировка лишней не будет.

— Да, ты права. Бери свой нож и разувайся. Потанцуем немного.

Это и в самом деле был танец — со звериными прыжками, плавными движениями и своим особенным ритмом. Баяр, словно вода, утекал от любого Женькиного удара, как ветер, задевал ее шею или щеку пальцами, посмеиваясь. Но она не сдавалась, никуда не торопилась и даже почти не злилась, понимая, что она — всего лишь ученик. И смогла-таки поймать момент, поднырнув под его локоть, и осторожно ткнуть в правый бок остриём ножа.

Он тут же замер, улыбаясь с таким довольным видом, словно это он ее тут уложил на обе лопатки.

— Умница, — похвалил он. — Точно в печень. Но сама понимаешь…

Да, она понимала — он просто играл с ней. Захотел бы — убил без особых усилий. Или… не смог бы. Потому что и Женька осторожничала, совсем не желая причинить ему вред. Поэтому она, усмехнувшись хитро, бросила нож на землю и предложила:

— А попробуй меня схватить теперь. Только предупреждаю — я буду драться очень нечестно и в полную силу. Меня учил один человек отбиваться от насильников.