Дух времени. Введение в Третью мировую войну

Сами по себе деньги больше не являются проблемой — кредиты предоставляются предприятиям под мизерные проценты, схемы их получения отлажены до автоматизма, а центральные банки развитых стран вынуждают кредитные организации насыщать экономику деньгами. Вопрос исключительно в ресурсе, то есть в возможности влиять на развитие событий. Именно ресурсы

являются теперь фактической ценностью современной экономической системы и определяют её потенциал. Именно ресурсами «торгуют» — пытаются их заполучить, отбить, сформировать, нарастить, пустить в ход. Именно ресурсы формируют конкуренцию мест,

 усиливая или ослабляя то одно, то другое. При этом густая взвесь из Ротшильдов-Рокфеллеров и иже с ними, некогда определявшая основные тенденции рынка, теперь диффузно распространилась по всему пространству обмена — мы находимся в тотальном пространстве взаимозависимости, где всякий, кто способен осмыслить свой ресурс как ресурс, тут же становится полноценным актором.

Вот, например, история, которая больше, наверное, походит на казус: семенной материал от быков-производителей ограничен количеством соответствующих особей и трудоёмок в получении, тогда как производить такой же «продукт» в пробирке методом клонирования (соответствующие технологии разработаны рядом американских компаний) куда проще, быстрее и дешевле. Технология клонирования спермы является несомненным ресурсом, но и «старушка Европа», куда технология стремится распространиться, тоже обладает определённым ресурсом, защищающим её интересы. Будет война, и кажется, что вопрос стоит так: кто победит — дойщики быков или лаборанты с клонами-сперматозоидами? Но соответствующее решение, понятное дело, должна принять Еврокомиссия (в схватку будет брошено всё — страхи перед «опасными» биотехнологиями, профсоюзы европейских животноводческих гигантов, евродепутаты от «партии зелёных»), а поэтому широта влияния этого вопроса (то есть вовлечённые в это дело сферы и процессы) окажется несопоставимо большей. Возможно, встанет вопрос об отношении Европы к действиям России на Украине, Израиля в секторе Газа, США в Афганистане, а может быть, речь пойдёт об уступках в отношении каких-то действий Китая, или о прокладке газопровода, или о захоронении ядерных отходов. То есть мы вообще и принципиально не знаем, что в действительности будет являться предметом торга при обсуждении клонированной спермы североамериканских буйволов!

Собственно, в этом и состоит задача «ресурсного подхода» — определить и измерить фактическую структуру любой подобной ситуации, увидеть (и учесть в расчётах) огромный объём реальности, который до сих пор игнорируется политэкономией. Ресурс — это не просто некий формальный элемент или показатель, а фактическая сила взаимосвязанных отношений,

 и потому мы не можем более не учитывать широту и охват этих отношений (то, сколько интересантов окажется в них вовлечено), а также личностные характеристики конкретных операторов соответствующих ресурсов (активных акторов указанного процесса взаимодействия). Таким актором, впрочем, не всегда является конкретный человек, им может быть и группа людей, если в рамках данного ресурса они выступают единым фронтом (например, решение ФРС США принимают, кажется, семь человек, и они вместе составляют один актор). Именно посредством отношений акторов различных ресурсов соизмеряются потенциалы сторон любого «экономического» взаимодействия, и так определяется победитель — кто-то одерживает верх, а кто-то отступает.