Духи школы

– Ничего себе, – тихо проговорил Деке, словно серьезность произошедшего начала доходить до него только сейчас. – Она же действительно могла пострадать.

Я внимательно за ним наблюдала. Все это было полной бессмыслицей. Если Декс намеренно помешал изгнанию, он был лучшим в мире актером. Теперь он выглядел по-настоящему напуганным.

– Она могла погибнуть! – воскликнула Роми и схватила меня за руку. – Но ты ее спасла.

Я попыталась улыбнуться в ответ, а не думать о том, что, если бы я правильно выполнила свою работу, Бэт не потребовалось бы спасать.

Глава 22

– Соли я насыпала достаточно, – рассказывала я позже тем вечером Торину. Мы только что посмотрели три серии «Айви-Спрингс», но я не могла на них сосредоточиться. Я без конца прокручивала в голове все случившееся днем. – Я точно знаю. Но она не заперла Мэри в могиле.

Торин почесал подбородок.

– Это в высшей степени необычно.

Да, мама запретила мне обращаться к колдуну за советами, но – что делать – он находился здесь, а ее не было. А в этот день мне определенно требовался совет. И не один.

– Более того, это невозможно, – ответила я, перевернувшись на спину и уставившись в потолок. Тот, кто жил здесь до нас, наклеил на потолок целую россыпь пластмассовых звезд. – Призраки бессильны против соли. Отчасти поэтому на них так скучно охотиться.

Торин мгновение молчал, потом произнес:

– Ты сказала, что и учитель, и ученица получили маленькие… подарки. Предостережение о предстоящей им участи.

– Да, расплющенная лягушка и поломанная Барби.

– Умно, – заметил Торин. – Страх делает духов сильнее. Поэтому так трудно избавиться от более старых привидений. Чем дольше призрак нагоняет страх и расцветает благодаря ему, тем он могущественнее.

Я повернулась к Торину.

– Никогда раньше об этом не слышала.

Колдун самодовольно скрестил руки на груди.

– О, как же я люблю знать то, чего не знаешь ты. Это чувство приносит большое удовольствие.

– Что ж, теперь я об этом знаю, поэтому спасибо.

Хмыкнув, Торин кивком принял благодарность.

– Вот цена за пользование моей мудростью.

С тяжким вздохом он плюхнулся в зеркале на мою кровать. Глядя на отражение, можно было подумать, что мы лежим бок о бок.

– Значит, призрак силен страхом, – сказала я, свешивая ноги с кровати. – Но… призраки и так всегда жуткие. Зачем еще трудиться?

– Есть разница между страхом и ужасом, – ответил Торин. – Ужас гораздо более сильное чувство. Оно питает все виды отрицательной энергии. Появление привидения в его призрачном обличье до смерти пугает людей, выражаясь твоим языком. Но маленькие подарочки, говорящие о способе нападения? Это вызывает преждевременный ужас. Это как топливо для призрака. А когда сталкиваешься с духом, уже весьма сильным из-за того, что его вызвали с помощью магии, получаешь большую проблему.

Я обдумала его слова.

– Но зачем вызывать призрака?

Колдун молчал, что было для него нетипично. Когда я, наклонив голову набок, посмотрела на него, он теребил манжету.

– Торин? – напомнила я о себе.

– Духов не всегда вызывают сознательно, – ответил он наконец. – Бывает, кто-то творит особенно сильное заклинание, в результате магии могут возникнуть… непредусмотренные последствия. Если, к примеру, кто-то пытался оживить мертвого…

– Этого нельзя сделать. Невозможно вернуть человека к жизни.

Чопорно фыркнув, Торин выпустил свой рукав.

– Ну разумеется. Уверен, огромное количество знаний, приобретенных тобой за последние шестнадцать лет, значительно превосходит мой личный опыт, накопленный за несколько столетий существования.

Когда его чувства задевали, Торин начинал выражаться чересчур цветисто, и я села прямо, придвинувшись поближе к зеркалу.

– Прости, – искренне сказала я. – Просто… Постой, ты воскрешал мертвых?

– Я этого не говорю, – ответил Торин, но взглядом со мной не встретился. – Я просто объясняю, что если есть призрак, на которого не действует соль, то есть и ведьма, которая практикует серьезную темную магию.

Покусывая нижнюю губу, я думала о Дексе. Он был там в тот вечер, когда я пыталась запереть Мэри в ее могиле, и у меня ничего не вышло.

– Выражение твоего лица говорит о том, что у тебя зарождаются сомнения морального характера, – заметил Торин.

– Да, я вот-вот стану морально неустойчивой. Торин, ты помнишь тот день, когда предложил заглянуть в зеркало Декса?

– Помню, – сощурился он.

– А помнишь, что я отказалась?

– А как же.

– Беру эти слова обратно.

Я понимала, что это ужасно. Кто бы ни был Деке, он стал моим другом, и я совершенно очевидно поступала плохо, используя свое магическое зеркало для шпионажа за ним. Но страдали люди, поэтому сейчас я не могла позволить себе быть хорошим человеком. И где-то в глубине души я, должно быть, знала, что это случится. А иначе зачем разглядывала номер на почтовом ящике, когда вчера вечером Декс провез меня мимо своего дома?

Я дала Торину адрес, убедив себя, что это единственный выход. Быть Брэнник значит принимать трудные решения. Мама как-то сказала: это означает выбирать правильное, а не то, чего хотят наши сердца. Я подумала, она говорит о моем отце, но не осмелилась спросить.