Думай, что говоришь

Лепорелло

Что, какова?

Дон Гуан

Ее совсем не видно

Под этим вдовьим черным покрывалом,Чуть узенькую пятку я заметил.

Лепорелло

Довольно с вас. У вас воображеньеВ минуту дорисует остальное;

Оно у нас проворней живописца,Вам все равно, с чего бы ни начать,С бровей ли, с ног ли.

Так же работает и воображение читателя. Бросьте ему крошку, которая разбудит его аппетит, но не перекармливайте подробностями. И тогда он сам их придумает и дорисует образ, избавив вас от лишних хлопот и риска прослыть занудой.

Именно так поступает Лермонтов в повести «Герой нашего времени». Вот как описывает Бэлу Максим Максимыч:

«И точно, она была хороша: высокая, тоненькая, глаза черные, как у горной серны, так и заглядывали нам в душу».

Сказано немного. Даже Карагез, лошадь старого штабс-капитана Казбича, описана более подробно:

«Лошадь его славилась в целой Кабарде, – и точно, лучше этой лошади ничего выдумать невозможно. Недаром ему завидовали все наездники и не раз пытались ее украсть, только не удавалось. Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная, как смоль, ноги – струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена – как собака бегает за хозяином, голос даже его знала! Бывало, он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья лошадь!..»

И все же, из скупых слов Максима Максимыча о Бэле нам ясно, почему он так привязался к ней и так переживал за нее.

А сам Максим Максимыч? Его описывает некий анонимный рассказчик, путешествующий по Кавказу с чемоданом, «который до половины был набит путевыми записками о Грузии». Он с первого взгляда замечает, что Максим Максимович здесь – не случайный человек, не новичок. Это должно стать ясно и читателю. Каким образом? Благодаря перечисленным Лермонтовым деталям:

«За нею (за телегой – Е.П.) шел ее хозяин, покуривая из маленькой кабардинской трубочки, обделанной в серебро. На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду».

Но вот перо в руках самого Печорина. И он описывает «свою Ундину» – ту самую девушки, подругу контрабандиста, что позже едва его не утопила: