Думай, что говоришь

«Князь Болконский, как дуб, весь расцвел и зазеленел». Сравнения и метафоры – одно из самых «сильнодействующих средств», которые имеются в распоряжении писателя. И именно поэтому обращаться с ними нужно особенно осторожно.

Вы поняли о чем идет речь?

Давайте еще немного поговорим о человеческой внешности. Вспомним стихотворение Заболоцкого, которое так и называется – «О красоте человеческих лиц». Вот как оно звучит:

Есть лица, подобные пышным порталам,Где всюду великое чудится в малом.

Есть лица – подобия жалких лачуг,Где варится печень и мокнет сычуг.Иные холодные, мертвые лицаЗакрыты решетками, словно темница.Другие – как башни, в которых давно

Никто не живет и не смотрит в окно.Но малую хижину знал я когда-то,Была неказиста она, небогата,Зато из окошка ее на меняСтруилось дыханье весеннего дня.

Поистине мир и велик и чудесен!Есть лица – подобья ликующих песен.Из этих, как солнце, сияющих нотСоставлена песня небесных высот.

Все это стихотворение построено на сравнении – «лица людей похожи на дома». В трех его четверостишиях выделенные мною слова подчеркивают, что речь идет именно об аналогиях: «что-то подобно чему то», «что-то выглядит как что-то», «… словно что-то». И только в третьем четверостишии сравнение отсутствует. В нем речь сразу идет о доме, вернее «малой хижине». Но мы, уже зная, о чем говорилось в предыдущих четверостишиях, без труда догадываемся: перед нами снова «скрытое сравнение», при помощи которого поэт вспоминает некрасивого, но дорогого ему человека и этими словами передает нам свое восхищение им и любовь к нему.

А о чем последние строки? Их тоже можно попытаться расшифровать, понять, что значат «сияющие ноты» и «небесные высоты». Но, скорее всего, вам не придет в голову это делать. Вы просто будете захвачены образом прекрасных человеческих лиц, превращающихся музыку, в ликующий гимн, а потом – в потоки света. Каждый раз, когда я перечитываю это стихотворение, мне вспоминается… начало философской сказки «Сильмариллион» Джона Рональда Руэла Толкиена. Там тоже речь идет о хоре ангелов (во вселенной Толкиена они называются айнурами), поющем славу Творцу (Илуватору), но хоре необычном. Вот что пишет Толкиен:

«И вот голоса Айнур, подобно арфам и лютням, флейтам и трубам, скрипкам и органам, подобные бесчисленным хорам, начали развивать тему Илуватара. И звуки бесконечно чередовались в гармонично сотканных мелодиях, уходивших за пределы слуха в глубину и в высоту. И место, где обитал Илуватар, переполнилось звуками, и музыка, и эхо музыки ушли в пустоту, и та перестала быть пустотой. Никогда больше с тех пор не создавали Айнур музыки, подобной этой. Но говорят, что более величественная музыка прозвучит перед Илуватаром, сотворенная хорами Айнур и детей Илуватара, когда настанет конец дней. И лишь тогда темы Илуватара зазвучат правильно и обретут Бытие, потому что все тогда поймут Его замыслы, и каждый постигнет разум каждого. И Илуватар даст их мыслям тайный огонь и возрадуется этому».

Я уверена, что Толкиен не читал Заболоцкого, а Заболоцкий, скорее всего, не читал Толкиена. Но я обещала вам магию – и вот она!

* * *

Эта магия называется метафорой. Вы уже не раз встречали это понятие на страницах книги и, возможно, помните, что это слово греческое (означает «перенос»), и что метафоры считал одним из главных оружий оратора Уинстон Черчилль. Другим его излюбленным приемом были аллюзии. Они очень близки к сравнениям. Судите сами: