Думай как художник, или Как сделать жизнь более креативной, не отрезая себе ухо

Его предназначение не сводится к простой функции – дать усталому художнику или скульптору возможность немного отдохнуть. У него есть и другая, более высокая миссия: он играет решающую роль в творческом процессе. Стул художника обладает способностью к трансформации.

Когда художник садится на свой стул, он становится совершенно другим человеком. Он уже не творец, а критик. С придирчивостью самого въедливого знатока он разглядывает только что законченное произведение и оценивает результат своих усилий. Его сверхкритичный взгляд выискивает в полотне признаки фальши, небрежности и технических промахов.

Иногда, обнаружив мелкую погрешность, художник вскакивает и немедленно ее исправляет. Не секрет, что некоторые делают это регулярно, взять хотя бы Дэвида Хокни. Закончив картину, он, как правило, садится на стул и придирчиво всматривается в свое творение. Его глаза рыскают по полотну, будто следят за полетом ошалевшей мухи. На самом деле он выискивает на полотне мелкие изъяны. Иногда, не найдя ничего, к чему можно придраться, художник откидывается на спинку стула и закуривает сигарету. Порой он прицельно разглядывает небольшой фрагмент полотна, после чего этот солидный английский джентльмен вскакивает со стула, хватает кисть, макает в краску и легонько касается ею части холста, нарушающей общую гармонию.

Вы не поверите, но даже подобная мелочь способна многое изменить. Художник показал мне, в каком месте масштабного полотна «Весна приходит в Уолдгейт, Восточный Йоркшир» (2011) – больше 9,5 метра в длину и 3,5 метра в высоту – добавил капельку желтой краски. Вы, возможно, подумаете, что лепесток желтой краски размером не больше самой мелкой монеты – это пустяк. И ошибетесь. Этот едва заметный мазок чуточку сместил баланс всей композиции и изменил прочтение картины.

Самый известный пример правки законченного художественного произведения дает нам знаменитый английский художник-романтик Дж. М. В. Тёрнер. В мае 1832 года состоялась ежегодная выставка живописи в Королевской академии – самое престижное событие в области искусства, где Тёрнера ждал неприятный сюрприз: его элегантный морской пейзаж «Хеллевутслёйс. Выход в море» повесили рядом с выразительной картиной Джона Констебла «Открытие моста Ватерлоо». Отношения между обоими живописцами были натянутыми – никто не назвал бы их друзьями.

На создание картины у Констебла ушло больше десяти лет, зато успех был оглушительный. Это грандиозное полотно, яркое и мощное. Рядом с ним картина Тёрнера выглядела тусклой и блеклой. Художник пролетарского происхождения Тёрнер сравнил обе картины и понял, что должен немедленно что-то предпринять, иначе его репутация лучшего живописца Великобритании будет подорвана и это звание перейдет к его более рафинированному сопернику Джону Констеблу, к которому истеблишмент относился гораздо более благосклонно. Тёрнер взял коробку с красками, выбрал самую яркую – красную – и, окунув в нее кисть, застыл перед полотном, держа ее в руке, словно меч.

Собравшись с духом, он нанес удар в самое сердце «Хеллевутслёйса» и отступил на пару шагов, глядя, как густая кроваво-красная капля впитывается в холст. Лишенная внутреннего напряжения картина буквально на глазах ожила. Теперь она ничем не уступала драматичному произведению Констебла. Мазок, по мысли Тёрнера изобразивший буй, размером был не больше запонки, однако он произвел необходимый эффект. Увидев, что сделал соперник, Констебл воскликнул: «Он проник сюда и выстрелил из пушки!»

Спонтанная реакция Тёрнера не была чем-то исключительным для художника, хотя и общим правилом ее не назовешь. Среди них есть такие, кто любит подолгу сидеть на стуле, размышляя над картиной, которую пишут. К их числу относился Марсель Дюшан. Этот француз был не только художником и скульптором, но и философом. Он вообще был интеллектуалом, не склонным к импульсивным поступкам, свидетельством чему – его последняя работа.

Etant Donnés («Данные»; 1946–1966) – это шедевр эротического символизма, ставший иконой для художников всего земного шара. Когда я был в мастерской у Люка Тёйманса, то видел кривовато висевшую на стене картину – своего рода дань уважения поздней работе Дюшана. Бельгийский художник написал ее за один день, а у Дюшана на создание оригинала ушло двадцать лет.

Все эти годы он провел сидя на стуле, размышляя над Etant Donnés и разыгрывая бесконечные шахматные партии. Изредка он вставал и что-то подправлял или добавлял что-то к тщательно выстроенной композиции своего творения. В этом загадочном произведении Дюшан использовал самые разные предметы и материалы, включая гвозди, кирпичи, бархат, дерево, сухие ветки и резину. Это не скульптурная композиция, скорее театральная декорация или, как мы сказали бы сегодня, художественная инсталляция, но тогда это понятие было в новинку.