Дунай: река империй

К концу XVIII века в Петербурге более не видели необходимости сохранять войско запорожских казаков для охраны южных границ империи. После того как казаки поддержали бунт Пугачева, Екатерина II повелела расформировать Запорожскую Сечь. Около пяти тысяч казаков и несколько тысяч беглых крепостных оказались на землях Османской империи. Султан выделил им землю в дельте Дуная; так возникла Сечь Катерлец. В тех же районах еще с 1730-х годов обосновались русские переселенцы – некрасовцы. Эти потомки донских казаков, бежавших на юг после подавления в 1708 году восстания Кондрата Булавина, устроили общину по “заветам” своего предводителя Игната Некрасова (Некраса). Султан предоставил изгнанникам свободу от податей, обязав взамен служить в армии. Игнат-казаков иногда причисляют к липованам, старообрядцам, обосновавшимся в низовьях Дуная после реформы патриарха Никона. Потомки липован (от тридцати до ста тысяч человек) до сих пор проживают в Румынии, Болгарии и на Украине. Запорожцы и некрасовцы не поделили места рыболовного промысла. В 1791 году казаки взяли штурмом поселение некрасовцев Дунавец, в 1794 году некрасовцы сожгли Катерлец. Турки отрядили казакам земли на Браиловском острове, где возникла новая Сечь. Вражда двух православных общин продолжалась до 1813 года, верх взяли украинцы. Они возродили Катерлец, в пору расцвета Сечь насчитывала десять-двенадцать тысяч жителей. Казакам приходилось участвовать в походах османских войск, в том числе против сербов в 1817-м и против греков в 1821 году. В 1828 году атаман Осип Гладкий со своим кошем (218 казаков и 578 человек в обозе) вернулся в подданство России. Благодаря помощи казаков русская Дунайская армия смогла без больших потерь взять крепость Исакча. После измены Гладкого турки уничтожили Сечь: сожгли Катерлец, перебили и разогнали жителей. В знак доверия к своим новым подданным Николай I пересек Дунай на челне-“чайке”, которым управлял Гладкий, на веслах сидели куренные атаманы. Гладкий получил погоны полковника, Георгия на грудь и должность наказного атамана Отдельного Запорожского войска. Бывших задунайцев переселили в Новороссию. Гладкий умер в 1866 году от холеры, недоброжелатели сочли его смерть запоздалым наказанием за измену идеалам украинской свободы. После разгрома Задунайской Сечи славянская колонизация Северной Добруджи тем не менее продолжалась: бежавшие от крепостного права и рекрутчины крестьяне по-прежнему стремились за Дунай. Для многих украинских холопов задунайские земли оставались метафорой личной и национальной свободы. “Вольный дух народа все еще тлел под пеплом неволи, – это цитата из повести классика украинской литературы Михаила Коцюбинского “Дорогой ценой”. – Оврагами, руслами высохших речек, лесными дебрями, прикрываясь ночной темнотой, прячась, подобно диким зверям, бежало от панов и панщины все, что не заплесневело в неволе, что не утратило живой души”. Украинские селения протянулись вдоль Дуная почти до Силистрии. После заключения Петербургом и Стамбулом договора о переселении крымских татар и черкесов на земли под властью султана желающим вернуться на родину славянам отвели земли в Крыму и на Кубани. Началось обратное движение в Россию – “велика виходка”, но большинство колонистов предпочло остаться. Украинская (“руснацкая”) община за Дунаем к концу XIX века снова выросла примерно до десяти тысяч человек. Владимир Короленко в элегантных очерках “На лимане” и “Наши на Дунае” описал руснацкие быт и нравы: “Степь живет своею стихийной жизнью, вздыхает о “турчине”, с его диким, но, в сущности, довольно добродушным режимом…”