Дунай: река империй

Концепция народного страдания в борьбе и народной борьбы в страданиях жила и в царской, и в социалистической Болгарии, в случае необходимости ее использовали в политических целях. В 1950–1980-х годах в традиции Ивана Вазова по наказу партии работали и болгарские писатели, и болгарские кинематографисты. Упомяну только две по-своему яркие работы: фильм Методия Андонова “Козий рог” 1972 года и снятую в 1987 году по роману Антона Дончева ленту “Время насилия”. В этой псевдоисторической саге режиссера Людмила Стайкова болгары подвергаются неимоверным мучениям – поработители рубят несчастным головы, сажают на колья, разрывают лошадьми, – но не отказываются от веры истинной. В конце концов Бог все равно остается с ними, а пламя народного гнева сжигает и лагерь янычаров, и конак кровавого аги Караибрагима, который в детстве сам был обращен из православных в магометане. Фильм, далекий от исторической реальности, подтвердил поговорку “Потурченец хуже турка”.

Национальное возрождение берет свои истоки, как считается, в конце XVIII века, хотя говорить собственно о возрождении применительно к тому времени вряд ли уместно. Болгары, по свидетельствам историков, ощущали себя православными славянами, знали, что в прошлом у них было свое государство, но понятия “нация”, конечно, еще не существовало. Румелия и Силистрия были небогатыми эялетами, поставлявшими в центры империи розовое масло, баранину, строевой лес, а позднее мануфактуру для нужд армии. Примерно треть населения современных болгарских территорий составляли мусульмане – турки или отуреченные славяне (помаки). Православные крестьяне жили закрытыми общинами в небольших деревнях (где как раз и сохранялся болгарский язык) в нужде и нищете, борясь не с поработителями, а за ежедневное выживание. Некоторые источники указывают, что само существование болгарского этноса в последний период османского господства оказалось под угрозой. В составленном в 1787–1791 годах русско-прусским профессором Петром Палласом “Сравнительном словаре всех языков” среди 272 наречий и диалектов болгарский не упоминается вовсе. Отцом болгарской истории считается монах афонского монастыря Хиландар Паисий. В 1762 году он завершил работу над “Славяно-болгарской историей о народах и царях болгарских”. Идеология его труда выражена фразой: “Отчего ты стыдишься нарекаться болгарином и не читаешь на своем языке?” Напечатали книгу Паисия в 1844 году в Пеште.

Урбанистическая культура в староболгарской истории не играла заметной роли: население не слишком многочисленных городов оставалось в основном тюркоязычным, торговлей и ремеслами занимались греки, евреи, армяне, генуэзцы, албанцы. Национальную аристократию истребили или ассимилировали османы, православная церковь была эллинизирована. За границами империи болгар принимали за греков (“Славянские болгары были этнографически смешаны с пестрой массой национальностей, которые, вследствие грубого невежества, были все окрещены именем греков”, – писал исследователь конца XIX века). Робкими носителями народного сознания выступали имущие торговцы и ростовщики (чорбаджи), но их благосостояние зависело от милости султана, в конечном счете от процветания его государства.

Османы выдавливали недовольных иноверцев за Дунай, в результате восстаний, поборов и притеснений к середине XIX века болгарские территории покинули сотни тысяч человек [86]. Единого исторического центра – подобного тем, вокруг которых в Средние века складывались Первое и Второе Болгарские царства, – в Новое время не существовало. “Старые столицы” (Плиска, Преслав, Охрид, Тырново) утратили значение [87], четких этнических границ никто не проводил, пробуждение коллективного сознания болгар происходило и на “пограничных” территориях параллельно с развитием румынского, сербского, греческого национальных движений, порой конфликтовавших друг с другом. Центры болгарской политической эмиграции формировались в Бухаресте, Белграде, Одессе. Как раз в Одессе Вазов работал над своим знаменитым романом, составившим вторую часть эпической освободительной трилогии. В том же городе один из главных апостолов, поэт Христо Ботев, в 1871 году сочинил балладу о гайдуке Чавдаре и его сыне, продолжателе героической борьбы отца:

Несчастным и горемыкам

Крылом был Чавдар-воевода!За то ему песни пелиВ лесах у Странджа баира

На травах Ирин-Пирина;Кавал медный песням вторилОт Сербии до Царьграда,

И жницы их громко пелиС Дуная-реки до моря,Полей румелийских широких [88].