Дунайский лоцман. Необыкновенные приключения экспедиции Барсака

Карл Драгош и его подчиненные шли медленно, ища новых следов преступников. Было около половины одиннадцатого, когда, напрасно посетив две-три фермы, они добрались до трактира на скрещении трех путей, где два возчика провели день и откуда они отправились всего за три четверти часа до того. Карл Драгош повелительно застучал в дверь.

– Именем закона! – провозгласил Карл Драгош, когда в окне показался трактирщик, сон которого вторично нарушался в этот день, как было предписано судьбой.

– Именем закона!.. – повторил трактирщик, испуганный тем, что его дом окружила многочисленная группа людей.

– А что я такое сделал?

– Спускайся, и тебе все объяснят. Но не мешкай, – нетерпеливо сказал Драгош.

Когда полуодетый трактирщик открыл дверь, полицейский быстро его допросил. Прибыла ли сюда утром повозка? Сколько людей ее сопровождало? Останавливалась ли она здесь? Куда отправилась?

Ответы не заставили себя ждать. Да, повозка с двумя людьми прибыла в гостиницу рано утром. Она там оставалась до вечера и отбыла только по прибытии третьего лица, которого ждали два возчика. Уже пробило половину десятого, когда она удалилась в направлении Сентендре.

– В Сентендре? – настойчиво переспросил Карл Драгош. – Ты в этом уверен?

– Уверен, – утверждал трактирщик.

– Тебе сказали или сам видел?

– Сам видел.

– Гм!.. – пробормотал Карл Драгош и прибавил:

– Хорошо. Ложись спать, приятель, да держи язык за зубами.

Трактирщик не заставил просить себя дважды. Дверь закрылась, и наряд полиции остался на дороге.

– Минутку! – скомандовал Карл Драгош своим людям, которые неподвижно ждали, и с фонарем в руке тщательно исследовал почву.

Сначала он не заметил ничего подозрительного, но вот, пересекая дорогу, он подошел к ее обочине. Здесь земля, менее изрытая проезжающими телегами и не так основательно замощенная, сохранила некоторую мягкость. С

первого же взгляда Карл Драгош открыл отпечаток подковы, где не хватало гвоздя, и увидел, что лошадь, обладательница приметной подковы, направлялась не к Сентендре и не к Грону, но прямо к реке по северной дороге.

По этой же дороге устремился Карл Драгош во главе своих людей.

Три километра были пройдены без всяких происшествий по совершенно пустынной местности, когда налево от дороги раздалось лошадиное ржанье. Удержав людей жестом, Карл Драгош направился к опушке леска, который неясно различался в темноте.

– Кто идет? – вскричал громкий голос.

Никакого ответа не было на этот вопрос. Один из агентов по приказу начальника зажег смолистый факел.

Его дымное пламя живо озарило безлунную ночь, но свет угасал в нескольких шагах, бессильный рассеять мрак, еще более сгустившийся под деревьями.

– Вперед! – скомандовал Драгош, проникая в заросли во главе взвода.

Но лес имел своих защитников. Едва только они миновали опушку, как повелительный голос произнес:

– Ни шагу дальше, иначе мы стреляем!

Эта угроза не могла остановить Карла Драгоша, тем более, что при смутном свете факела он, казалось, различил неподвижную массу, без сомнения, повозку, а вокруг нее группировались люди, численность которых сыщик не мог определить.

– Вперед! – скомандовал он снова.

Повинуясь приказу, полицейские продолжали продвигаться, правда неуверенно, в этом незнакомом лесу. Трудности еще увеличились. Внезапно факел был выбит из рук агента, который его нес. Тьма сделалась полной.

– Увалень! – заворчал Драгош. – Свету, Франц, свету!

Его досада была тем больше, что при последнем мерцании угасавшего факела он увидел, как повозка начала отступать, удаляясь под деревья. К несчастью, о преследовании не могло быть и речи. Взвод полиции встретил живую стену. Перед каждым агентом было два-три противника, и Драгош немного поздно понял, что не располагает достаточными силами для победы. До сих пор еще не было сделано ни одного выстрела и с той, ни с другой стороны.

– Титча! – позвал в это время голос из мрака.

– Здесь! – отвечал другой голос.

– Повозка?

– Отправилась.

– Тогда надо с этим кончать.

Эти голоса Драгош запомнил. Он никогда их не забудет. Когда кончился этот краткий разговор, в ход пошли револьверы, сотрясая воздух сухим треском выстрелов.

Пули ранили нескольких полицейских, и Карл Драгош, поняв, что упорствовать бессмысленно, скомандовал отступление.

Наряд полиция выбрался на дорогу, и победители не рискнули его преследовать; ночь обрела утраченный покой. Сначала нужно было заняться ранеными. Трое полицейских были задеты пулями. После перевязки их отправили назад в сопровождении четырех товарищей. Драгош с

Ульманом и тремя другими агентами устремились через поле к Дунаю, слегка уклоняясь в направлении Грона.

Сыщик без труда нашел место, где причалил за несколько часов перед этим, и лодку, в которой они с Ульманом переплыли реку. В нее сели пять человек и, перебравшись на левый берег Дуная, стали спускаться по течению.