Дуракам всегда везёт

– Шурка, братан! – горячо объяснял он Маловичу. – Я женщину могу понять и узнать только по глазам. В них душа такой глубокий след оставляет, что всю суть человека разглядеть в них – вообще не вопрос. Сколько я их уже перебрал, красивых и готовых за меня выскочить. Но таких глаз как у Ани не видел я раньше и не вижу сейчас. Нет больше таких глаз, а значит и женщины моей здесь нет. Женщина, человек для моей жизни нужный – это Аня Миних. Одна. Зачем я буду другим портить биографию? Никого ведь больше полюбить не получается. А просто жениться и срок совместно тянуть как в заключении – не хочу и не стану.

В другом селе Коля поначалу тоже к разным девкам приглядывался. Даже переспал с некоторыми. Но без удовольствия. Нет на свете, был он уверен, таких глаз и такой души как у Анны. В общем жить стал мужик без интереса и надежд. Просто жил покуда жилось. А как-то в июле шестьдесят первого шел с работы мимо клуба и увидел большой щит. На нём огромными буквами сообщалось, что сегодня состоится премьера нового фильма «Одинокая любовь» И что в главной роли Анна Миних, заслуженная артистка РСФСР. Дали- таки звание. Думал долго – пойти или нет. А за десять минут до начала последнего сеанса не выдержал и бегом рванул к клубу. Успел. Глядел на Аню и чувствовал как холодно ему. В зале и на улице – за тридцать градусов летней жары. Духота даже в восемь вечера. А Николая знобило. И пальцы дрожали.

– Когда же снег полетит?– Это была единственная мысль. Никаких больше. Ну, минут через двадцать появилась Аня возле километрового столба. Шёл сильнейший буран. Анна стояла под ураганным ветром так, как ставил её Коля. Комки настоящего снега били её по поднятой к лицу руке. Выглядело всё это правдиво. Страшно.

– Да что ж, пропадать мне насмерть здесь!? – С безысходностью в голосе кричала её героиня.

–А я сзади сижу. Недалеко. Рядом почти.– Вздохнул Завертяев Николай, поднялся и, задевая чьи – то коленки, выбрался в проход, а потом через фойе вышел в жаркий вечер июля. Больше он в кино не ходил вообще. Ни разу до конца жизни.

Протянул он в звании холостяка целых двадцать семь лет. До пятидесяти двух своих. А однажды полез на антенную мачту совхозную, чтобы частотный делитель заменить, да ремень страховочный лопнул.

***

Похоронили Колю во Владимровке, а документы сдали в собес. Остался только кошелёк и дом в Саратовском совхозе. Его отдали новому агроному.

А кошелёк Шурик себе забрал на память о друге. Старый кошелёк, трёпаный по разным карманам. И не осталось в нём ничего. Только пожелтевшая фотография под пожелтевшей слюдой.

– Хорошая была девочка. Но, читал я в «Известиях» – за границу уехала. Теперь она уже тётенька и не снимается больше, – сказал Александр Малович вслух да спрятал кошелёк в ящик своего стола, где лежали все важные документы.

И вот только в этот момент история любви Николая Завертяева к его единственной за жизнь девушке Ане прекратила быть.

14. ПЕРЕБОР

Рассказ

Влюблялся Алёша Сахнин всего один раз за жизнь. Повезло парню. Пронесло его мимо нервотрёпки и терзаний душевных, когда как у всех почти – то облом типа «полюбились-разлюбились», то « как бы мне влюбиться, чтоб не ошибиться». Всё у него сладилось одномоментно. Пришел. Увидел. Победил. А пришел он в зарайский краеведческий музей писать репортаж о фасонах и практичности дореволюционных одежд простонародных для республиканской газеты «Ленинская Смена», потому, что заочно учился в Алма-Атинском университете на журналиста и в июле шестьдесят пятого отрабатывал практику. Писал, публиковал и зарабатывал оценку «отлично» за работу. В зале бродили две древних семейных пары, один не совсем трезвый гость города в высокой картонной кепке с красным словом Москва над козырьком. И вот как раз возле стенда с рабочими тужурками, полушубками и унтами первоцелинников, рядом с которыми висели на деревянной распорке кольчуга казахского батыра, чапан праздничный и малахай с оторочкой из волчьего меха, стояла она. В ближайшем будущем возлюбленная Алёшина, а отдаленном на полгода сроке – уже его жена.

Если бы Сахнин хоть где-то читал или слышал раньше, что существуют подобные природные шедевры, то, возможно, стрела Амура и пролетела бы мимо или легонько ранила в какой-нибудь палец. Но не было у него такой информации. Её золотая коса стекала ниже талии с отшлифованной до неземной красоты головки, которая нежно лежала на длинной гладкой шее. Ситцевое платье бирюзового оттенка не прикрывало колен и Алексея потрясло то, что таких изумительных ножек он не видел даже во сне, не то чтобы в кино. Был Сахнин юношей смелым и даже довольно храбрым. Поэтому он примостился сбоку от уникального экземпляра человеческого и, не теряя темпа нападения, спросил:

– И часто ты, Наташа, ходишь познавать историю нашего народа?

-Меня зовут Лариса. В музее бываю раз в неделю. Хожу сюда уже три года, но ещё и десятой доли истории не постигла. Потрясающе много изыскиваю удивительного материала.