Дурдом на выезде

Достоверно известно, что «крот» сбросил информацию об агенте Палтус. Вероятнее всего будет предпринята попытка взлома легенды указанного агента.

Все данные говорят о том, что взлом легенды должен происходить при участии прессы.

Приложите все усилия к тому, чтобы выяснить кто из прессы и ближайшего окружения окажется причастен к попытке взлома легенды. Успех этого мероприятия с высокой долей вероятности даст возможность определить личность «крота».

Имеются убедительные данные резервной агентурной сети «W-G», что в случае неудачи со взломом легенды агента Палтус будет предпринята попытка вторичного взлома. Вероятно насилие. Ваши действия в этом случае должны сообразовываться исключительно с необходимостью определения личности «крота».

Тому ли, кто провалил операцию, бояться «хвоста»?!

В женской одежде, размахивая соломенной шляпкой с дурацким пером, Горохов шагал размашисто и по-мужски. Он был очень расстроен.

Ася семенила за ним и, глядя на его волосатые ноги, смешно торчащие из-под подола, то и дело хихикала. По доброте душевной, ей было жалко его, но Горохов был так потешен, что сдержать смеха она не могла. К тому же, она была рада: теперь окончательно прояснилось, что Игорь не изменял. И Стерлядь (ну надо же!) не лгала. Они просто сотрудники, оба агенты разведки.

«Чудеса, — с гордостью думала Ася, — мой муж настоящий герой».

И вдруг ее осенило: «Зато я настоящая дура! Из-за глупой ревности, из подозрительности я встряла в серьезное дело. И как всегда все испортила. Теперь может пострадать мое государство, моя страна…

Хуже, пострадает карьера моего Игорька!

Ой, что я наделала!»

— Не отставай! — не оглядываясь на Александру, рявкнул Горохов.

Зато на самого на него прохожие не просто оглядывались, они каменели, увидев столь странное существо: гей — не гей, трансвестит — не трансвестит.

«Кого только нет в этом Лондоне», — изумленно пожимали плечами прохожие.

Асе надоело чужое внимание.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Туда, где я оставил машину.

— А зачем было ее так далеко оставлять?

Горохов подивился ее наивности.

— Считаешь, в центре Лондона можно припарковаться? — враждебно сказал он.

— Так мы идем за город, — прозрела она.

— Не совсем. Поблизости есть местечко. До него осталось немного.

И он припустил еще хлеще, хоть и до этого скорость набрал немалую — благо, длинные ноги ему позволяли. Александре другого не оставалось как за ним поспевать. Она бежала за Гороховым и горестно размышляла: «Что я наделала? Куда, глупая, вляпалась!»

На глаза навернулись слезы.

«Так, только не плакать! — приказала она себе. — Выкручусь!

Во всяком случае, надо попробовать. Сдаться всегда успею. Кое-что у меня получается, я уже начала исправлять положение. Речь удалась. Сыр Генри меня хвалил. Похвалил и Горохов. И президент какой-то…

Вот только странно, что Стерлядь до сих пор на чистую воду меня не вывела. И Игорешка словно исчез. Почему он меня не разыскивает? Что бы это могло означать?

Ай, что бы это ни означало, мне оно на руку. Может Стерлядь и Игорь испугались и затаиться решили…

Но почему тогда их начальник говорил мне про другое задание, якобы выданное Игорю?

Этот момент у Горохова проясню и возьмусь за дело!»

Решившись спасать карьеру мужа, Ася слегка успокоилась, а глянув на волосатые ноги, маячившие впереди, снова развеселилась.

— И ты еще ржешь? — поразился Горохов, ныряя во двор, делая знак кому-то неведомому и открывая дверцу машины.

Ася пискнула:

— Я не ржу.

— Нет, ты ржешь, — рявкнул Горохов, водружаясь за руль. — Ты такая же, как всегда!

— Какая?

— Зловредная!

«Я такая же как всегда? — удивилась она и подумала: — Вот и отлично. Меня это очень устраивает».

Александра пристроилась рядом и спросила:

— А по-вашему, я должна плакать?

— Не плакать, а выть! Вопить во весь голос! Мы в жопе! Дрянь наше дело!

— И вовсе не дрянь, — упрямо возразила она. — С речью я справилась?

— Справилась, — нехотя буркнул Горохов.

— Хайлайтера завалила?

— Похоже, что завалила.

— Если мне скажут, что делать дальше, то, возможно, я снова справлюсь.

Он испытующе на нее посмотрел и спросил:

— Ты что, совсем ничего не помнишь?

Ася потрясла головой:

— Не память — пустыня.

Горохов снова завел шарманку:

— Болезнь Карлсона! Катастрофа! Провал!

— Никакая и не болезнь, — обиделась Ася, — всего лишь головой о крышку люка ударилась.

— Какого люка? — выстрелил он вопросом.