Дури еще хватает

При нынешних моих темпах роман не будет сделан и наполовину, пока я не напишу 100 000 слов. Между тем я прошел лишь четверть пути к 80 000 – длина для романа приемлемая, но, похоже, у меня получится больше, хоть это и последнее, чего я хочу. Нет ничего хуже, чем читать роман, чувствуя, что автор норовил побыстрее закончить его. Я должен остаться верным идее моей книги. Одна из бед «Лжеца» – моя неуверенность в том, что людей достаточно заинтересуют Хили и Картрайт, из-за нее я напихал в роман всякой шпионской дребедени, которую, как выяснилось, многие сочли менее интересной, чем любовь Адриана. Повторять эту ошибку не следует.

Так или иначе, я просидел за письменным столом несколько часов, потом отобедал камбалой с овощами, запивая их обычной водой, и закончил фруктами. Вернулся в мою комнату, понял, что больше работать не смогу, и посмотрел никудышный фильм с Брайаном Деннехи, «Месть отца». Завтра массаж и быстренькие девять лунок, потом завтрак, но главное – день должен увидеть меня За Работой.

Воскресенье, 29 августа 1993 – Грейшотт

Сообщить особенно не о чем. Встал в 7.30, позавтракал – творог, пшеничные хлопья, кофе. С кофеином он тут или без, сказать не могу, видимо, потому, что это не существенно. Прошел на гольфовом поле 9 лунок. Расстояние между всеми одинаково, и это устраивает меня больше, чем 150 ярдов. Впервые попробовал посмотреть «Кита-убийцу»{86}, которого Джон Ллойд[75]

подарил мне в благодарность за сделанный мной комедийный выпуск его «Шоу южного берега». Проглотил целиком – впервые, обычно я проглатываю[76].

Затем отправился на массаж. Не знал, что являться туда следует на полчаса раньше, дабы пройти «тепловые процедуры», и потому массажа не удостоился. Все время оставался в плавках под обернутым вокруг бедер полотенцем. Остальные мужчины, толстые, с волосатыми спинами (все как один похожие на Ари Онассиса и Пикассо), бродили там вразвалочку, похлопывая себя по пузам и выставляя напоказ свои ядра, но будь я проклят, если поведу себя так же. Не хватало еще, чтобы некий журнал «для дам» поведал миру, какой длины у меня член.

Массаж я получил, но шведский, ничего особенного, а затем вернулся к себе, работать. Некоторый прогресс наметился, но мне нужен прорыв, тут и говорить не о чем. Шансы закончить роман в срок, который позволит напечатать его весной, слабы до крайности.

Поговорил в регистратуре о смене комнаты – завтра переезжаю в обитель более роскошную.

Понедельник, 30 августа 1993 – Грейшотт

Да. Теперь я в номере 5. Тут имеются кофеварка, мини-бар с минералкой и снятым молоком, дополнительные цветы, корзинка с фруктами и все прочее, чего в наши дни принято ждать от жизни, гы‑гы.

Получил от администрации письмо с извещением о стоимости нового номера – 298 фунтов в сутки, в противоположность 195 фунтам за прежний, ну и хрен с ним. Кроме того, в письме сказано, цитирую: «Ныне мы просим всех наших гостей воздержаться от курения в спальнях, однако функции Биллиардной и Курительной не изменились». Ну и наглость. Это на меня какая-то блудливая прислужница настучала. То есть, я хочу сказать, некая пышная и сладкая, как булочка с изюмом, горничная информировала администрацию о моих «проводимых в номере самоназначенных табачных процедурах»… я, видите ли, вживаюсь в образ героя моего долбаного романа, Теда Уоллеса, и потому мне не к лицу называть горничных блудливыми.

Этим утром – еще девять лунок, затем облачился в халат и отправился изучать эффекты парилки. Жуткое место. Какой-то старикан, потевший там бок о бок со мной, сообщил, что до недавнего времени ее тут не было. Он здешний завсегдатай; богат, надо думать, как Крёз. Парилка похожа на сауну, но, если честно, не так неприятна, потому что в ней исключительно высокая влажность. Проведенная здесь минута воспринимается как четверть часа. Жуть. Сумел остаться, как и прежде, в плавках. Пожалуй, уже разговоры пошли о моей странной скромности… зато массаж здесь намного лучше. Парень по имени Пит, постараюсь за него и держаться.