Дурманящий ветер-афганец

— Нет! Аул, в котором он разместился, лежит километрах в десяти от города. В глиняных домах селения расположены и лаборатории, и склады, и помещения для содержания рабов, на ком проводится доводка наркотика, и казармы достаточно вооруженной, многочисленной и подготовленной охраны. Охрана состоит из наемников, рабы из местных, афганцы. Специалисты-химики, те со всего света, но тоже, по сути, заложники собственной алчности. Их вербовали на хорошие заработки, но еще никто из них живым дальше Кайрабада не уходил. Вахтанг, как и ранее Садык, предпочитал не выпускать на волю нежелательных свидетелей его деятельности и не отдавать деньги, которые якобы переводились на западные счета этих обреченных химиков.

Кауров продолжал задавать вопросы:

— А где базируется сам Вахтанг?

— Вахтанг редко появляется в Афганистане. Его родина — Грузия, большую часть времени он проводит там, в своем поместье. Сюда наведывается, когда картелем осуществляется переброска к границе крупной партии наркоты. Ведь героин не всегда переправляется в Таджикистан вариантом, который был применен грузином на этот раз. Напротив, такая переброска груза, через так называемых «беженцев», скорее исключение, чем правило. Обычно партия продается через приграничные аулы. Туда поставляется героин, а затем многочисленные курьеры как с той, так и с этой стороны малыми группами отправляются через Пяндж. Вот когда крупная партия уходит к границе, тогда и объявляется Вахтанг! У него в горах перевалочный лагерь. Там обитает и его боевая группировка численностью до сотни штыков, добрая половина которой была недавно уничтожена на островах. Этот лагерь расположен восточнее Кайрабада и ближе к «речке». Иногда Вахтанг там собирает и местных наркобаронов, но редко и на короткое совещание. Грузин в отличие от Садыка навел жесткую дисциплину внутри синдиката, и местные наркоторговцы ему подчиняются.

Каракурт задумался:

— Лагерь у Вахтанга, говоришь, есть? И боевики в нем? А не сможет ли грузин перебросить эти силы к заводам, когда наши группы начнут их штурм и уничтожение?

Лопатин пожал плечами:

— Может в принципе, но только если будет как минимум за трое суток предупрежден о планируемом нападении. Слишком далеко расположен лагерь от объектов.

— А если он применит авиацию? Те же вертолеты?

— Откуда они у него?

— Точное местоположение лагеря разведывательному отделу Службы известно?

— Да.

Генерал задумался. Значит, и Феликс об этом знает… только почему при принятии решения этот лагерь с его оставшимися боевиками не брался в расчет? Или Борисов имел на него особые планы? Черт его знает! Но раз о лагере не упоминалось при разработке операции, то и ему, Каурову, о резерве Вахтанга ломать голову не стоит.

Он спросил:

— Когда и где ты планируешь привал, капитан?

Лопатин достал карту, на которой пунктиром была проложена извилистая линия их маршрута, указал на отметку, до которой по карте было километров восемь затяжного подъема:

— Вот здесь, на горном плато, я планировал часовую остановку. Там зеленка, а главное, родник! Чистая вода!

Генерал согласился:

— Добро! Работаем по твоему плану.

И группа продолжила свой путь по горному маршруту к намеченной цели.

* * *

Вахтанг, придя в себя после страшного зрелища уничтожения штурмовой авиацией его отрядов, обвел мрачным взглядом находившихся с ним в пещере неизменного помощника Эдуарда и телохранителей, проговорил:

— Мы стали свидетелями чудовищного беспредела русских, расстрела наших братьев по оружию. Расстрела ничем не обоснованного, неоправданного, незаконного. Наши отряды начали отход в нейтральную зону, и этого не могли не видеть пилоты самолетов, будь трижды проклято их племя, когда они пускали свои ракеты. Запомните, братья, коварство русаков. И помолитесь за души тех, кто больше не разделит с нами ни куска хлеба, ни глотка воды!

Сказав это, наркобарон прошел к выходу из пещеры, прислонился к холодному камню стены, задумчиво глядя вниз на Пяндж, уже поглотивший в своих мутных водах останки боевиков.

Вахтанг почувствовал сильную усталость. Надо отдохнуть!

Он прошел в глубь пещеры, где на деревянном настиле, накрывшись спальным мешком, забылся тревожным, рваным сном.

Помощник последовал примеру хозяина, назначив сменное охранение пещеры. До утра, до восхода солнца все затихло.

Даже шакалы, видимо, разогнанные громом стрельбы и взрывов, не подавали ни единого голоса. Хотя сейчас было их время. Время их охоты. Но шакалы молчали. Ушли от реки, подальше от беды. Двуногие хищники намного опаснее любой стаи волков.

Небо затянули тучи, и вскоре пошел мелкий, нудный осенний дождь.