Дурная жена неверного дракона

Это сбило околоточного с толку. Кучка лоточников, что науськивала его на Арта, моментально испарилась. И пока он раздумывал, как дальше быть с новичком, мы с Жиаль решили взять дело в свои руки.

— День добрый!— подойдя ближе, любезно кивнули. Жиаль приобняла сына, я же приветливо улыбнулась.— Мы очень хотели познакомиться с вами, но не смогли – товар готовили. И так чудесно, что в первый же день нашей работы здесь мы встретили вас, уважаемый!

Огромный, как скала, околоточный покрутил ус, громко хмыкнул.

— Новенькие? – прошёлся по нам въедливым взглядом.

— Да. Пожалуйста, отведайте нашей сдобы. Правда, она пока скромная. Но когда развернёмся, ого-го, как вас удивим. Пальчики оближете! Вот увидите. Будут пирожки и с колбасками, и с фаршем, и с творогом.

На этих словах ко мне с улыбками присоединились Жиаль и Арт. Затем несколько булок перекочевали к околоточному. Отдавать сдобу просто так было неимоверно жаль, но ради безопасности Арта мы были готовы на такую жертву.

Околоточный при нас засунул полбулки в рот, одобрительно промычал и ушёл. Да, такого громадину прокормить нелегко...

Мы же повернулись к конкурентам лоточникам и победно задрали носы. Пусть знают, с кем связались.

***

С первого дня, как только стали зарабатывать, мы почувствовали себя увереннее. Одно дело – проедать заначку, а другое – встать на ноги и двигаться вперёд.

Осознание, что мы теперь можем оплачивать свои нужды, ободряло и подталкивало к новым трудовым подвигам. Жиаль очень старалась, а мы ей изо всех сил помогали.

Тесто ставили с ночи, к утру выпекали первую партию, и как только город наполнялся проснувшимися горожанами, выходи́ли на улицу. Потом делали перерыв и снова возвращались.

Конкуренты притихли, однако всё так же неприязненно относились к Арту, и каждое утро, провожая сына с полной корзиной, Жиаль сильно переживала, поэтому я частенько ходила с ним, заодно выгуливала Марти.

Мне нравилось возиться с малышом, наблюдать за успехами его старшего брата. Вот только погода с каждым днём становилась прохладнее. Жалея детей, я случайно научилась подогревать камни и сдобу через прикосновение, вливая крошечную капельку дара. И чем больше тренировалась, тем лучше получалось.

Так ребята и я могли греть руки, а прохожие, заметив в промозглую погоду вьющийся пар над свежей сдобой, охотнее покупали нашу выпечку.

Арту со мной было веселее, я же, наблюдая за ним и горожанами, подмечала тонкости лоточного дела.

С каждым днём наш дальнейший путь представлялся отчётливее. Я намеревалась воплотить в жизнь грандиозные планы, но пока решила не пугать Жиаль. Всё-таки всему своё время.

Но я так и видела, как в следующем месяце мы не только продлим патент, а ещё закажем у плотника небольшую двухколёсную повозку с ярким тентом, под которым желающие поесть смогут купить наваристое рагу и запить булочку горячим отваром. Учитывая, что мой дар позволял круто экономить на дровах и значительно удешевить себестоимость быстрого обеда, это сулило значительную прибыль.

Я не спала ночами, составляя оптимальный чертёж повозки, продумывая каждую мелочь. Так было и сегодня, пока меня не отвлекла Жиаль:

– Сегодня День Надежды, – произнесла она как бы между прочим и посмотрела на меня.

– М? – Приподняла я бровь. – Именно по этому поводу мы печём такое количество сдобы?

– Верно. Но неужто не знаешь?

– Нет. – Покачала головой, стараясь сдуть с лица прядку. Волосы отрастали, и я уже могла собрать их в коротенький хвостик, глядя на который, Жиаль хваталась за сердце. Благо на улицу я выходи́ла с головой, покрытой шалью, и никто не обращал на мой причесон внимания.

– Тогда слушай…

Я подумала, что услышу что-нибудь об истории края, однако всё оказалось прозаичнее.

Девушки, достигшие двадцатилетия и ещё не вступившие в брак, в этот день наряжались в жёлтые и зелёные шляпки, потому как эти цвета символизировали надежду. Днём подносили дары Светлой, а вечером устраивали танцы, дабы не откладывать поиски суженого.

– Хм… – фыркнула я. – В двадцать жизнь только начинается. Надо надевать красивые шляпки, платья, чтобы порадовать себя, и танцевать до упаду, пока есть свобода, молодость и надежды.

– Давай воспринимать этот день как ещё одну возможность продать больше выпечки, – подмигнула мне Жиаль. – Тем более что я больше чем уверена, до двадцатилетия ты не засидишься.

– А вот засижусь, потому что замуж я не-хо-чу!

– Светлая с тобой, Инна. Неволить не стану. Но ведь девичье сердечко такое непредсказуемое.

– Моё предсказуемое, здравое и в меру циничное. Так что даже не думай. И вообще, кому шляпки и женихи за счастье, а мне бы удачно подсчитать: сколько и чего лучше испечь, чтобы сделать двойную выручку. А лучше бы и тройную…

– Вот уж воистину День Надежды, – засмеялась Жиаль.

Велла устала возиться с Марти, примостилась за столом и тоскливо оглядела пышное тесто, с которым мы возились. Ей больше по душе было лепить плетёнки, чем возиться с братишкой, за которым нужен глаз да глаз.

Мне, наоборот, возня с тестом порядком поднадоела, поэтому, заговорщицки переглянувшись, мы поменялись местами.