Душа архонта

— Ты был дома. В настоящем доме, не здесь и не у хозяйки, — неожиданно ответила девушка.

— И где такое место?

— Там, где хорошо.

— Ну, так я много где побывал…

— В моем доме спокойно, пусто, и живет только шепот. Он утешает меня, гладит по голове, рассказывает сказки. Я сделаю все, что скажет шепот, но он не хочет приказывать…

Ханлейт потерял дар речи. Ответ Фионы был лишен смысла только на первый взгляд. Все одержимые созданы, чтобы повиноваться: этим пользуются арии, превращая существ с Проклятой дороги в своих рабов. Но кому хочет служить Фиона? Начальнику тюрьмы Эвернберга? Не похоже!

— Фиона, твой дом — покинутая дорога, уходящая в небо?

— Да, это она. У меня не было дома целые сто лет. А теперь — есть! Я сама его выбрала. Он всегда рядом, здесь и сейчас, в тебе и во мне: потому, что ты был там, а я — часть пути.

Ханлейта и одержимую разделяла решетка, но объединяла Проклятая дорога. Наверное, Фионе было приятно находиться подле эльфа, однажды ступившего на заброшенный тракт.

— Чем больше я знал — тем понимал меньше, а чем больше думал — тем сложнее задавал вопросы. Я прожил напрасно свою короткую жизнь. Один нелюдь бы сказал, что мы рождены, чтобы сдохнуть. Против его логики мне всегда было сложно спорить, но я думаю, мы живем для того, чтобы идти. Я пришел, Фиона. Казематы — конец моего пути, — печально проронил Хан.

— Ты живой, пока идешь, и идешь, пока живой.

Высказанная Фионой мысль являлась одной из истин, что ведомы лишь безумцам, старикам или детям. Перед их мудростью бессильны все достижения цивилизации — простое понять сложнее всего.

Ловушка для короля

Зима пришла на север рано, в начале ноября. Снежные вихри размыли очертания горных вершин, стерев границу земли и неба, и яростно терзали белые стены королевского дворца в Архоне. Но в покоях Фелана — наставника будущего короля Северона I, было тепло и нескучно. Хозяин склонился над чертежом, разложенном на большом столе, прислушиваясь к ритмичному стуку, раздававшемуся с противоположного конца комнаты.

— Пять, шесть, семь, — вслух считала девушка, бросая метательные ножи в портрет на стене, — а теперь между глаз. Восемь. Какие противные у него уши. Девять.

Сир Родерик, наместник Аверны, покровительственно улыбался, игнорируя куски металла, втыкавшиеся ему в лицо. Портрет, нарисованный на деревянных досках, хранил множество глубоких проколов и царапин, повредивших краску. На «десять» нож со звоном отскочил от рамы.

— Эх! — раздраженно вскрикнула девушка.

— Надо было брать левее, — сказал Фелан.

Она последовала совету буквально: подошла и вонзила нож в центр стола. Архонт, не отвлекаясь от своего занятия, хладнокровно вытащил оружие. Девушка устроилась рядом, навалившись грудью на дубовую столешницу — в покоях Фелана она чувствовала себя как дома. Сестра Северона давно выросла, но, забыв о приличиях, продолжала входить в комнаты архонта, открывая двери пинком ноги. И самое главное, что их обоих это устраивало: «дядя с красивыми глазами» стал ее лучшим другом и доверенным лицом. Как и все архонты, однажды достигшие возраста расцвета своей силы, Фелан не старел, и лишь в его черных волнистых волосах начали появляться первые ниточки седины.

— Что ты чертишь на этот раз, Фелан? — спросила девушка, отбирая у него кусок графита, обмотанный бечевкой.

— План новых укреплений Архоны.

— Старые уже не годятся? А если так?

Она провела на чертеже изогнутую линию, соединившую две точки, намеченные архонтом. Точность и уверенность в движении грифеля выдали в девушке умение неплохо рисовать.

— Да, подойдет, — согласился Фелан.

— Нельзя было его отпускать в Аверну одного! — неожиданно сменила она тему, бросая грифель на чертеж.

О судьбе Северона, отправившегося в Аверну по приглашению дяди Родерика, волновались они оба, но именно Фелан настоял на том, чтобы Северон поехал один.

— Я согласен с Отвальдом — начинать правление со ссоры между городами нельзя. А если бы Северона сопровождала ты — конфликт был бы неизбежен, — рассудительно заметил архонт.

— Опять я плохая, Фелан?

— Родерик при виде тебя бледнеет от злости, и меня он недолюбливает не меньше. Но в путешествии Северона есть определенный риск, я согласен.

— «Определенный риск», — передразнила девушка архонта его же тоном, — Севера обведут вокруг пальца, как ребенка, наплетут любой лжи, которой он поверит, а нам придется все расхлебывать!

— Не считай своего брата глупцом, это не так. У него всего два недостатка: молодость и сестра, о которую он неудачно споткнулся.

— Что?! — возмутилась она, — Да как ты смеешь!

— Это ты себе разрешаешь непозволительно многое. Для начала научись не разносить вдребезги все, к чему прикасаешься, а потом можешь меня одергивать, — невозмутимо ответил Фелан.

Девушка бросила на архонта убийственный взгляд и снова занялась портретом, вымещая злость на раскрашенных досках. Но через некоторое время их общение продолжилось, как ни в чем не бывало.

— Я не согласна, что Аверне можно уступать хоть в чем-то! Пора забрать у юга власть, а дядю поставить на место!