Душа Бога. Том 1

– Ты не обманешь, – поддержали другие.

Остановить Барха и последовавших за ним минотавров она бы уже не смогла. Они один за другим исчезали в волнах сизой мглы, так напоминавшей Райне Междумирье, те его места, где потоки силы сталкивались, бурлили и кипели, или, напротив, почти что замирали.

Злое бессилие отступало, сменяясь упрямой холодной яростью. Кто бы ни вёл здесь эти игры, чем бы ни руководствовался, что бы ни замышлял – спасение миров или даже всего сущего, – это её отряд, и она не позволит, чтобы…

Дщерь Древнего бога магична по природе – но сама Рандгрид не умела метать молнии, порождать огненные шары и не могла заставить водную гладь одеться льдом.

Но и на неё саму действовала далеко не всякая магия.

Сейчас она бегом бежала туда, где за спинами Барха и остальных, бросившихся за ним, сомкнулся туманный занавес, более напоминавший сейчас погребальный саван. За нею затопал было остававшийся десяток, и валькирия едва успела их остановить.

– Нет! Я сама!..

И точно – впереди, во мгле, вдруг вспыхнул, взорвался первый крик, крик ярости и боли; взметнулось что-то многощупальцевое, словно там терпеливо ожидал их всех в засаде пресловутый сухопутный спрут, распространённый в Междумире хищник.

Воронка чужой и чуждой магии жадно подхватила Райну, потащила, и валькирия едва успела крикнуть своим минотаврам: «Стойте, где стоите!..»

Вокруг неё уже расплёскивалась кровь, она проваливалась в чужой, не для неё сплетённый кошмар, в водоворот, из которого нет выхода.

Тёмные щупальца взлетали, падали, усеянные костяными когтями-крючьями, сейчас вымазанными кровью.

Меч Райны запел, засвистел в привычном кружении, щит принял на себя удар, и валькирия даже обрадовалась, когда щупальце едва не вбило её в землю, что называется, по колени.

Они вещественны для неё! Магия места действует, значит, она может сражаться!..

Лезвие врезалось в тёмную плоть, со рвущим слух скрежетом ломались костяные крючья, а валькирия вдруг увидела конечность неведомого чудища во всех подробностях – с огромными кругами жирных, мясистых присосок, судорожно дёргающихся, всхлипывающих, с пузырящейся жижей вокруг; с маслянисто блестящей чешуйчатой плотью, с растущими прямо из неё желтоватыми крючьями, сейчас хищно изогнутыми и окровавленными; альвийский меч, память той самой оружейницы, ударил быстро и точно, пробивая тёмную броню.

Коричневый дымящийся поток ударил вдоль клинка, хлынул Райне на боевую перчатку, обжёг; валькирия что было сил двинула щитом, отбрасывая навалившуюся тяжесть.

– Барх! Сюда! Ко мне! Все – я вас выведу!..

Нет, не слышат; всё тонет в жутких воплях и утробном ворчании невидимого чудовища. Что бы ни было сейчас под ногами Райны – магией сотворённая твердь или что-то ещё – оно расползалось, расходилось, кипел и бурлил сизый туман, бушевал, словно водоворот, и, словно водоворот, он внезапно выбросил к ногам валькирии того самого Барха.

Но в каком виде!..

Минотавр лишился щита, правых наплечника с налокотником. Один рог срезало подчистую, оставив аккуратнейший правильный пенёк, другой раскололо, словно ударом молота. Один глаз залит кровью из рассечённой брови, другой вращается в орбите, совершенно безумный.

Райна бросилась на колени, выпустила щит, протягивая руку, и минотавр не упустил момента, вцепился мёртвой хваткой, зарычал глухо.

Валькирия напряглась, потянула, вытаскивая Барха из призрачного водоворота.

– Тролль… – прохрипел минотавр и сплюнул густую чёрную сукровицу.

– Никакой это не тролль, – озиралась воительница. – И вам тут не победить!

– По… победим, – выдохнул Барх. – Битва, угодная богам… тролль… оскорбление основ… осквернение… святотатство…

Райна никак не могла уразуметь, какое святотатство таит в себе подмостный тролль, впрочем, минотавр уже стоял рядом с ней, тяжело дыша.

– С нами, звездноокая! С тобой мы его поразим!..

Валькирия оглянулась – остававшийся с ней десяток рогатых воителей так и топтался, где она их оставила. Остальные же…

Во мгле вокруг неё мелькали щупальца, на краткий миг из сизой хмари выныривал силуэт минотавра, замахнувшегося мечом, или принимавшего щитом удар неведомой твари; сородичи Барха падали, поднимались, исчезали в водовороте и выныривали вновь, с прежней яростью кидаясь в безнадёжную схватку.

Что-то здесь было не так; тварь, единожды напав на валькирию и получив отпор, больше не совалась.

– Выбираемся отсюда, Барх! Если веришь мне – за мной!

– А… они?! – прохрипел минотавр.

– Это их бой, – с досадой бросила воительница. – Мы можем попытаться, но…

– Попытайся, молю тебя, звездноокая! И Барх будет вечным слугою тебе, до самого конца!.. – взмолился рогатый воин.

Крошечный островок тверди, где они с минотавром, – и волнующаяся, плещущая хмарь вокруг. Никакого моста. Никакого тролля. Лишь бесшумные тени щупалец, возникающих, словно призраки, и так же исчезающих, зачастую – волоча с собой зацепленного костяными крючьями воина.

Шаг – остановка – шаг.

Это день Рагнарёка, ты не забыла, валькирия? Видение вёльвы было смутно и неверно, никто в точности не знал, чем обернётся это сражение.