Душа демона. Искупление

– Договор, заключенный с Еленой, не обязывает меня ежедневно протирать штаны в закромах Комитета! Это ваши сотрудники должны отрабатывать восьмичасовой рабочий день. Мое время в отличие от них не регламентировано. И пункт договора о консультировании я теперь буду понимать в свою пользу. Объем работ нигде не прописан. Так что будем считать, что я свои обязательства уже выполнил!

– И все же вы не можете просто так уйти!

– Еще как могу! Наф, пошли!

Фантом послушно побрел за мной к выходу.

Спиной я чувствовал любопытные взгляды магов. И мне на мгновение показалось, что они на моей стороне.

Никто не стал нам препятствовать. Мы спокойно спустились на первый этаж в холл, прошли турникеты и вышли на улицу.

После душного помещения освежающие порывы ветра и легкая осенняя морось показались мне раем. Затянутое низкое небо добавляло вечеру сумрака. Я остановился у входа, стараясь хоть немного восстановить свои запасы энергии. Наф молча топтался рядом.

Внезапно комитетская дверь резко распахнулась, будто выходящий очень торопился, и я снова увидел Чернецкого. Вид у него был крайне утомленный, но решительный.

Я попытался предположить, что он задумал, но дальнейших его слов я ожидал меньше всего.

– Элир, извините меня. Я погорячился. – Произнес он, глядя мне прямо в глаза.

Честно говоря, я был крайне удивлен. Не думал, что Чернецкий сможет так быстро заткнуть свое раздражение и недовольство поглубже и признать неправоту. Его попытка примирения была достойна уважения. Но проблема заключалась в том, что я отходчивостью не отличался. Совсем даже наоборот, мстительность – мое второе я. А в сочетании с гордостью она иногда пугает даже меня. Поэтому о мировой в данный момент не могло быть и речи. К тому же показать начальству, кто из нас реально имеет больший вес, было необходимо.

– Я рад, что вы умеете признавать свои ошибки, Илья Владимирович, – просто сказал я. – Уж, не знаю, чем продиктовано ваше рвение – нежеланием получить по голове от руководства за проваленную миссию или действительно осознанием своей неправоты. В любом случае, я не бросаю слов на ветер. И продолжать сотрудничество в таком формате не собираюсь.

– Что вы хотите? – Понял мой намек Чернецкий.

– Я уже озвучивал вам свое желание, – не стал дважды повторять я. – Однако теперь у меня появились дополнительные требования.

Приятно было наблюдать за покрасневшим уязвленным начальником. Но я имел право отстаивать свои права.

– Роль, как вы выразились, «мигрантов» меня не устраивает, – мой ультиматум был жестким и решительным. – Чтобы я не чувствовал себя ущемленным и снова задумался о целесообразности нашего сотрудничества, вы сделаете мне и Нафу полноценный комплект документов: паспорт с гражданством, права, необходимые страховки. Подумайте сами, что может понадобиться бедным «гастарбайтерам» в вашем неприветливом мире.

Чернецкий смотрел на меня круглыми глазами.

– Также вы подготовите трудовой договор со мной и Нафом, – добавил я. – И, если его условия будут приемлемыми, появится шанс на возобновление наших отношений. Согласитесь, нечестно использовать наш уникальный труд без соразмерного денежного поощрения.

На самом деле, мне было глубоко начхать и на документы, и на трудоустройство. Просто сейчас мне хотелось поставить начальника на место, указав на банальные нарушения моих хоть и нечеловеческих, но прав. К тому же, если у меня проблем с паспортом и деньгами не было, фантому все вышеперечисленное точно пригодиться.

– Кстати, жильем Нафа тоже не забудьте обеспечить, – бросил я уже на ходу, удаляясь от здания Комитета. Ожидать от Чернецкого какого-либо ответа я не стал.

Мой непредвиденный самовольный отпуск продлился, к сожалению, недолго.

Чернецкий, поразив меня скоростью, не свойственной бюрократической волоките, в течение двух дней оформил необходимые документы, вероятно перетряхнув все свои связи. Я даже немного расстроился, когда, открыв дверь своей квартиры, увидел его на пороге. Хмурясь, начальник вежливо поздоровался и протянул мне папку.

Мне не хотелось проверять бумажки, стоя в холле. Поэтому я пригласил Чернецкого войти, подавив неслабое внутреннее сопротивление.

Он некоторое время колебался.

– Не пойму я вас, – наблюдая за его реакцией, сказал я. – То вы почти с боем пытаетесь прорваться на мою территорию, то не решаетесь принять приглашение зайти в гости.

– Не планировал я сегодня гостить, – начальник был напряжен. – Торт не захватил.

Я сдержанно рассмеялся.

– Обойдемся как-нибудь без торта. Тем более, что я не любитель сладкого.

Когда мы с Чернецким зашли на кухню, за столом сидел Наф и увлеченно крутил в руках кубик Рубика.

– Добрый день, – он отвлекся, чтобы поздороваться, а потом снова погрузился в свое занятие.

Пока я изучал документы и трудовые договоры, Илья Владимирович внимательно приглядывался к мороку.

– И все же, – не выдержал, наконец, он, – как вам удалось создать такого фантома. Он независим, разумен, принимает самостоятельные решения.

Я оторвал взгляд от бумажек и сказал: