Надежда, что во мне была светла,Когда в меня вливалась чрез зеницыИз глаз моей любезной чаровницы,С твоим отъездом словно умерла;Но я еще не выгорел дотла,Жизнь теплится, и мысли шепчут, мнится,Как будто утешая: «Возвратится!» —Ведь знают, сколь разлука тяжела.Но это всё напрасно, ибо вскореИ я уехать должен поневоле,И никаких надежд на встречу вновь.Так что́ мне суждено: погибнуть в гореИли оплакивать, живу поколе,Разлучницу-судьбу, моя любовь?
LXVII
С тех пор как от очей моих сокрытПрелестный вид, сиявший столь маняще,Что жар любви томил меня всё слащеВ долине этой, где тоска царитИ где заблудший голосит навзрыд, —Не важно мне, душа, что с болью вящейУйдешь отсюда, ведь не к ней, мертвящей,Художник устремлен, когда творит.Но всё ж уйди, не уповай на чудо,Ведь не хочу, чтоб песнь в моих устахПитала зависть тех, что мне не рады.Да-да, беги скорей, не жди, покудаТебя прогонят, и в иных местахНайди, коль сможешь, средство от досады.
LXVIII
Как тяжела печаль, как сердце ноет,Как переменчива судьба моя!С какою страстью часто пла́чу я,С какой смеюсь, едва представить стоитПрекрасный облик той, что удостоитМеня блаженства, видит Судия!Она, приветным ликом свет лия,Утишит боль и душу успокоит,Такое скажет, что все духи вразВо мне мятутся от любовной мукиИ высшим счастьем я упиться рад.Но мысль иная всходит сей же час:Мадонна далеко, мы с ней в разлуке,И боль вернется, став сильней стократ.