Твой вечный свет, рассветная звезда,Ни Эвром, ни Бореем не затмится,Ты руль челна Петра, ты колесницаГрифона двуединого, когдаЕе избрал, допрежь чем навсегдаВ заветную обитель превратиться,Священный город, чтобы век винитьсяЗа грех Адамов, что всем нам беда;К тебе, Мадонна, в трепете взываю:Хоть груз грехов моих зело велик,Не гневайся, яви свой взор нетленный.Надеюсь на тебя и уповаю,Что удостоюсь твой увидеть ликИ вкупе с ним твой плод благословенный.
CXIX
Мария, горних ангелов царица,Ты ликом украшаешь сфер кругиИ светишь там, где не видать ни зги,В ненастье мореходам, как денница;Во имя славы сей тебя склонитьсяКо мне молю, направь мои шагиИ справиться с лукавым помоги,Что кознями сгубить меня стремится.Надеюсь на тебя и уповаю,Призри мою любовь, что на землеПитал к тебе и до сих пор питаю.Не дай блуждать мне, сирому, во мгле,Чтоб занял место одесную, с краюОт Сына твоего, в благих числе.
CXX
Неизвестному
Намек твой ранит – я же не стальной:Не доводи до крайности, иначеРой ос тебе забавою ребячьейПокажется в сравнении со мной.Допек меня до боли ты зубной;Брось, бога ради, ведь получишь сдачиСтихом о низости твоей собачьей,И я не я, коль не пойду войной.Но слово грянет, и не сыщешь силыЕго вернуть, чтоб избежать напасти,Сколь ни тверди: мол, я не верил зря.Коль чешется твое перо, мой милый,Воспой судьбу и бешеные страсти,Еще сильней свой острый ум остря.
CXXI
Ему же
Уж коли ты, сатир, так строго судишьМою вину и так грубишь притом,Начни с себя и смой своим судомСвой собственный позор допрежь, чем будешьКусать других: знать, память ты пробудишьО дне бесстыдном и зловонном том,Когда ты дал естественным путемРебенку жизнь, – такое не забудешь!И легче ведь не стал твой грех с тех пор,Как ту, блудник седой, ты обрюхатил,Что на себя работать подрядил.О лютый патер, о срамной приор!Опорожнивший чрево не утратилСмекалки – и крестил, кого родил.
CXXII
Неизвестному
Коль я виной, что музы к злобной черниЯвились на панель, где их хулят,И низкопробный плебс, коснея в скверне,Их таинствами тешит сальный взгляд,Упрек твой принимаю, и, поверь мне,И так уж гневом Аполлон объят,И от его нещадных острых тернийМои все члены ноют и болят.Я нынче сам не свой: повисли руки,И ноги словно налились свинцом,И пыл былых порывов угасает.Не чаю излечиться от докуки,Что плотным опоясала кольцом;Но всё же знаю – Бог меня спасает.