«Ученье — свет, неученье — тьма», «за одного битого двух небитых дают» — эти истины нам с детства внушают и в школе, и дома. Действительно, без знаний мы далеко не уедем, но хочется поговорить о том, насколько я понимаю этот вопрос, что знания могут не только служить прогрессу, но и тормозить его. Любая неграмотная крестьянка, отправляя своих детей учиться, надеется, что дети выучатся, выйдут в люди… И вдруг оказывается, что образование не улучшает нравственность. Мы видим, что человек и с высшим образованием может быть плохим человеком. Более того, однажды меня в институте поразило открытие, что и профессор может быть глупым. Почему же так получается, что знания не ведут к искомому, желательному улучшению состояния жизни? Почему? Давайте поразмышляем над этим.

Знания безграничны, и есть понятие «океан знаний». Если условно представить этот безбрежный океан и рядом — свой крошечный островок знаний — как он мал и ничтожен! Мы делаем усилия — расширяем этот островок. Он увеличивается, но соприкосновение его с неизвестным становится все больше. И мы приходим к пониманию, что чем больше знаем, тем больше не знаем. Это неизбежно. Потому лично мне так смешны эрудиты из телепередачи «Что? Где? Когда?». Люди вроде чего-то начинают узнавать, а толку от этого абсолютно никакого. Это все видимость познания. Видимость. Потому что знание должно быть направленное в виде вектора в море знаний.

Но есть еще одна степень знания, которая приносит много горести и огорчения человеку. Это путь самопознания. Когда вектор указывает на самого себя, человек в ужасе отшатывается от осознания своих несовершенств. Древние мудрецы принимали за грех тень мысли о грехе. И когда человек видит, что достижение совершенства настолько недосягаемо, настолько далеко, он приходит к пониманию, что лучшим видом знаний, конечно, является знание жизни души. Хорошо, что слова «духовная жизнь», «душа» вернулись в наш обиход, но нельзя, чтобы они заштамповались.

Путь к насыщенной духовной жизни труден и долог. И он непременно лежит через знание истории. Ее необходимо знать, но не так, как она преподносилась, в искаженном, часто вульгарном смысле. История у нас, к сожалению, обслуживала власти предержащие. На моей памяти ее переписывали несколько раз в угоду все новым веяниям и модам, личностям, постоянно вытаскивались новые имена для поклонения. И в то же время элементарные факты исторической правды утаивались, оказывались недоступными для народа. Вот я спрашиваю у старшеклассников: кто арестовал Пугачева, кто привез его в Москву? Не знают. Отвечают — Державин… А Пугачева в клетке вез сам Александр Васильевич Суворов. Или мы знаем, что Каменев и Зиновьев, выступив в газете «Новая жизнь», выдали планы большевиков на захват восстания. А кто был одним из редакторов газеты «Новая жизнь»? Оказывается, Горький. Факты — упрямая вещь, с их знанием вся история представляется гораздо сложнее, чем нам ее преподносили. Знание истории развивает мышление, не позволяет пробавляться готовыми образцами чужих мнений.

Чего же ждать от молодых людей, если они в плену чудовищного количества ненужных знаний, которые абсолютно нигде не понадобятся? Тяжесть этих мешков пригибает к земле — человек от этого ничего больше не видит. От ненужных знаний человек погибает, а от нужных ему становится труднее жить. Парадокс? Вспомним: «От многих знаний — много печали, много скорбей». Да, труднее жить, но благотворней.

В прошлом я учитель, и, может быть, нынешняя моя работа сродни учительской, потому иногда занудно стараюсь убедить в своей правоте. Но в данном случае это не только моя правота, она проверена веками — знания должны быть нужными и служить, во-первых, познанию себя и, во-вторых, на пользу Отечеству. Уж где родился, там и пригодился. У нас нет запасной Родины, нужно служить ей сегодня, тут, не откладывая на потом.

Зачем живет человек? Что есть истина? Зачем мы пришли в этот мир? Зачем из миллиона сочетаний получился именно этот человек, а не какой-то другой? Значит, он зачем-то появился? И вот над этим вопросом «зачем?» мы бьемся. Берем себе в помощь великих философов древности и видим, что Аристотель, допустим, не согласен с Платоном, а их последователи спорят друг с другом. Но и они остались далеки от истины, хотя их поиски, несомненно, благотворны. Что же есть тогда приближение к истине?