Душа, плененная туманом

– Ты что, с Луны? Движение в защиту прав лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров.

– Кого? – не поняла я последнее. Потом отмахнулась. – Успокойся, я сама по себе. Теперь уж точно. А раньше при мужике была. А он, козел, изменяет!

– Да не может этого быть! Кто он? Дима Билан?

– Кто это? А, певец, что ли?

– Ну ты даешь! – заржал бармен. – Хряпни еще! – Налил обоим. Опрокинул. Я же не притронулась.

«Ты будешь работать?» – показала ему знаками напарница. Он ответными жестами сообщил, мол, да, сейчас.

– Да, певец. Звезда. Мечта всех девочек.

– Значит, всех, кроме меня. Нет, мой мужик не певец, но бабла немерено. Потому я с ним и связалась. И по роже-то не красавец. Как есть бандит. Хотя о работе не говорит ничего. Но я-то вижу, чай, не дура. Кстати, сюда частенько заходит. И видели его тут с бабами неоднократно. Правда, не знаю, может, врут?

– Конечно, врут! Как можно… Такой девушке изменять… Не знаю.

– Тогда помоги, приятель. А я уж в долгу не останусь. – Я провела языком по верхней губе. Попыталась сделать это с максимальным чувством. Вроде сработало. У бармена заходил туда-сюда кадык. Он мягко попросил:

– Опиши.

Я пересказала всю информацию о внешности и некоторых душевных характеристиках, которую получила от Вячеслава в чате. Конечно, про лесные пожары и живые захоронения целесообразно умолчала, но намекнула, что мужик с тем еще норовом.

В какой-то момент мне начало казаться, что на лице парня проступают все признаки узнавания. Однако, если они и были, то мимолетно сменились испугом и зажатостью. Желание общаться куда-то резко испарилось.

– Ты извини, мне надо работать.

– Что, никого не узнал? Говорят, он часто тут ошивается.

– Здесь много кто ошивается.

Бармен убрал со стола наши рюмки, тем самым отрезав дальнейший путь к духовному сближению.

Вера в получение информатора стремительно ускользала. Надо было срочно что-то предпринять.

– А если я стриптиз тебе станцую на барной стойке, это изменит наши отношения?

В глазах бармена зажглась некая искорка, но не успела я порадоваться, что еще не все потеряно, как кто-то за моей спиной сказал:

– Не стоит впадать в крайность.

Я обернулась и увидела Илью.

– Ах, это ты… – разочарованно сказала в никуда.

– Давай я решу твою проблему, а ты станцуешь только для меня и у меня дома. Идет? – Не дожидаясь ответа, он извлек купюру и подвинул ее по стойке в направлении бармена. – Тот же вопрос.

– Что, он и вам изменяет?

– Да. Мы одна большая шведская семья.

Молодой человек покосился на банкноту с вожделением, но сила воли взяла верх, и, не притрагиваясь к ней, он ответил:

– Я ничего не знаю. И мне проблемы не нужны.

Илья вздохнул и достал уже несколько банкнот.

– Не возьмешь – появятся.

Бармен поглядел сперва на меня, затем на Тимурова, но быстро опустил глаза, не в силах выдерживать его тяжелый взгляд. Впрочем, и этой половины секунды хватило, чтобы парень убедился: кто страшнее, Расторгуев или Тимуров, – это вопрос неоднозначный.

Он взял деньги, одним быстрым движением сунул в карман, потом взялся протирать стаканы и, не глядя на нас, пробубнил:

– Бывает здесь часто, друзья зовут его Леший. Хотя у него такой видок, что… Я бы точно дружить с ним не стал.

– Сегодня?

– Сегодня не показывался, был вчера. Ходит пару раз в неделю, по субботам – всегда.

– Спасибо. Суббота завтра, значит, вернемся завтра. Но нас здесь вообще-то и не было.

– Но я с вами вообще-то и не разговаривал, – кивнул бармен.

Частичная амнезия при данных обстоятельствах была на руку всем троим.

* * *

Тимуров пытался привезти меня к себе, но я пригрозила выброситься из машины на ходу, и ему пришлось уступить и дать команду шоферу доставить меня к отелю.

– Чокнутая, – заявил он напоследок вместо обыденного «пока».

Я молча вышла из машины. Попав в свой номер, тут же скинула с себя жутко вульгарную одежду, приняла душ и легла спать. В эту ночь Бог вспомнил обо мне, потому что мне ничего не снилось. Просто один долгий черный провал.

Утром я налила себе кофе и принялась за изучение статей. Достала фотографии из-под матраца и начала вчитываться в каждую из шести статей, пытаясь определить, которая из них та, что мне нужна.

«Мама с младенцем на руках выпрыгнула из окна шестого этажа.

Двадцатидвухлетняя жительница Подмосковья совершила поистине чудовищный поступок: взяла своего трехнедельного ребеночка на руки и выпрыгнула в окно своей квартиры, находящейся на шестом этаже. Несмотря на огромную высоту, оба остались живы благодаря еще не сошедшему снегу – нерадивая мамаша с младенцем приземлились прямо в сугроб. Очевидцы вызвали «Скорую». Малышу врачи поставили диагноз переохлаждение, женщине – перелом позвоночника. В настоящее время их жизни ничего не угрожает. Чего не скажешь о психологическом здоровье – молодой маме был поставлен диагноз послеродовая депрессия».