Душа снаружи (СИ)

− Рыба-шлюха, − кратко пояснила она.

Интересно, какие еще трансформации ждали несчастного?

Сегодня в основном прибивали вывески в зале. Покачав головой на мое «виртуозное» владение молотком, меня быстро переквалифицировали в держальшики. Ребята подобрали целую кучу материала − старые фотки с концертов, постеры, кто-то даже пожертвовал коллекционные пластинки. Клуб потихоньку приобретал очертания обжитого пространства. Мне нравилось. Нравилось, то, что я начал это. Что, возможно, когда я буду далеко отсюда, люди вспомнят, что здесь был Эсси. Болтался под ногами, несмешно шутил, напевал что-то засыпая на ходу, но все его терпели, так как «Судак» был его идеей. Мечтаю о том, как это будут рассказывать всем приезжим. Это если, клуб не прикроют, конечно, по выдуманной причине. Я не доверял городу Ньютом округ Нортон. Но очень надеялся на этот народ.

Мне сообщили, что через пару недель уже прибудет заказанная аппаратура. Поработать еще немного и еще через недельку можно устроить полноценный концерт. Мой срок истекает как раз через три недели. И тогда же мне нужно будет покинуть город.

Но я кивнул. Последним аккордом в моей истории с этим городом должен стать концерт, это же очевидно.

Снова заснул стоя. Пришел в себя у барной стойки, где меня принялись отпаивать холодным кофе. Теперь есть риск вообще сегодня не заснуть. Но может, оно и к лучшему − порой лучше совсем не ложиться, чем пара часов тревожного сна. К восьми мне снова на отработку… Да, лучше совсем не спать. Но черт, как же колотится сердце.

Я вышел на улицу. Улле сидела на ступеньках − уже закончила декорировать судака и нервно щелкала зажигалкой. Усаживаюсь рядом и прикуриваю ей.

Отношения у нас были по-прежнему странными. Она пыталась держаться обособленно, даже подчеркнуто отстраненно. Мы много спорили, по любому поводу, даже самому пустячному. А потом вновь напивались и оказывались в одной кровати. И я вновь проклинал себя.

− Скоро уже закончим! − бодро сказал я.

Она смахнула челку на бок, глубоко затянулась, а потом произнесла, безо всякого перехода:

− Знаешь, а ведь есть еще время подать апелляцию. Высылка − это какое-то средневековье, ну!

− В средневековье меня бы выслали за стены в горящей бочке с маслом. Или привязанным к лошади, хе-хе. Так что у вас тут еще все гуманно.

Она вздохнула:

− Ты даже не хочешь попробовать остаться, да?

− Ну, я же говорил, все равно у меня…

− Сотни раз слышала про твои беды с башкой! И видела воочию. Так я и поверю, что ты отправишься лечить их. Зависнешь опять где-то, забухаешь…

Я молчал, спасаясь глубокой затяжкой.

− Ну даже если так… Почему бы не побороться, за то чтобы потом вернуться? Когда тебе станет лучше? И вообще… Ты музыкант, а они все на башку пристукнутые… Взять того же Ржавого…

«Да. Он был таким же, как и я. И вот чем для него закончилось пребывание в этом городе». − Конечно же, я не произношу этого вслух.

− Я просто не понимаю, − в ее голоси сквозит какое-то отчаяние. − Как можно столько сделать для этого места, а потом просто взять и свалить? Как можно…влезть в такую историю, втянуть столько людей, а потом сделать ручкой?

− Мне казалось, всем понравилась моя идея с клубом…

− Да вот именно! Посмотри на этих удотов − они тебя на руках качать готовы! Но тебе непременно надо сбежать в закат, потому что ты такой весь загадочный странник, или кем ты себя там возомнил! Ты просто шляешься по миру с гитарой, устраиваешь заварушки и втягиваешь в них людей, трахаешься направо и налево… Очень удобно!

− Да нет, это утомительно. − Я виновато взглянул на нее. − Но видно, такое у меня предназначение.

Она рассмеялась.

− Предназначение! Гастролирующая шлюха с импровизированной концертной программой!

Из-за двери высунулся нос Шу. Кажется, его привлекла последняя реплика.

− Это вы о ком? − поинтересовался он.

− Обо мне! − Я встал, и, обернувшись к Улле, уточнил:

− Не возражаешь, если я напишу это на афишах?

Она тоже встала и направилась назад в клуб, от души пихнув меня кулаком в живот. Я слышал, как она возмущается уже изнутри:

− А это-то здесь нахрена? Вы долбанулись?!

Все-таки я буду по ней скучать. Где бы я ни оказался.

Шу странно смотрел на дверь, закрывшуюся за ней. Потом кивнул мне.

− Пошли. Осталось два финальных штриха и домой. Ой е… − Он вдруг спохватился. − А сколько сейчас?

− Полпятого.

− И тебе, блин, туда к восьми…

− И пятнадцать плетей за опоздания, − я усмехнулся. − Да ладно, приткнусь где-нибудь здесь, отсюда и поеду.

Шу оживился:

− Ну тогда мы с тобой! Тем более, тут такую красотень навели, что даже уходить не хочется!

Мы вернулись в клуб, и я увидел, чему так возмущалась Улле − теперь у многострадальной рыбы вместо глаз вкручены были вкручены два диода, светящиеся кроваво-красным. Смотрелось ничего, но пора было определенно завязывать с коллективным творчеством. Скоро судак станет вообще неузнаваем.