Душа в объятиях

Ильда упрямо склонялась над голубем, и, заметив, что её глаза наполнились слезами, Олеор почувствовал себя виноватым и смягчился.

– Если тебе очень нужно что-нибудь придумать – пойдём! – сказал он. – Тут рядом статуя Ангела-Хранителя. Положишь ему на ладонь голубя и успокоишься. Девушки же верят во всякие легенды?

– Ты про то, что Ангел-Хранитель исцеляет голубей?

– Я не помню. Тебе лучше знать, как это работает. Идём. До статуи две минуты.

Они пошли. Несколько раз Ильда проверяла: жив ли ещё голубь. Жив. Жив и смотрит на неё голубыми глазами.

Статуя Ангела светлела в полумраке между зарослей и камней. В человеческий рост, на небольшом постаменте, он замер в немом движении, будто вот-вот его черты оживут, и он, очнувшись, взмахнёт расправленными крыльями и улетит. Отчего-то Ангел находился в достаточно глухой части парка, и мало кто проходил мимо и замечал статую, укрывшуюся под серебристыми ветвями ив. Голубиный Король, Хранитель Майдаля, Целитель Птиц – стоял одинокий, и разве только несколько голубей садились у его ног и тоскливо ворковали всю ночь, а утром бросали его. У его стоп и положила Ильда тело умирающего голубка, осторожно поправив его крылья. Он терпел и смотрел на неё голубыми глазами, спокойными, ясными и внимательными.

– Я тебя люблю. – она в самом деле любила его, сама не зная отчего. Она гладила перья голубя, и ей сложно было наконец оставить его.

Олеор усмехнулся её наивности: положить дохлую птицу на камень и успокоиться. Он приобнял Ильду за плечи и повёл из парка.

– Я сама дойду здесь. – остановилась Ильда через десять минут.

– Как хочешь. Увидимся завтра в Белладонне?

– Да.

– Не переживай, главное, из-за птички. Она оживёт.

– Не сочиняй. Я не верю. Я отнесла его туда просто так.

Он помялся. Ильда смотрела на его красиво-очерченные губы – Олеор пытался сдержать улыбку.

– Ну хорошо. – сказал он. – Как хочешь. Я придумал это сделать, только чтоб ты успокоилась.

2

Небо плакало. Влажная зелень ярко выделялась на фоне серого неба и белых улиц. Чайной розой пахло ещё сильней, чем вчера, и ещё больше, чем вчера, обвалилось лепестков – они густо усыпали ступени у Белладонны, и люди топтали их. Люди топчут цветы, а их аромат лишь сильнее – парадокс.

– Ну как вчера? – шепчет Мари.

– Ничего. – отвечает Ильда.

Мари принялась за творожные эклеры. Кажется, ей стало неинтересно разговаривать дальше. Ильда заулыбалась.

– Да. – сказала она медленно, чтобы насладиться эффектом. – А ещё Олеор признался, что я ему нравлюсь. И мы чуть не поцеловались. И я плакала. А потом мы оставили у статуи Ангела-Хранителя труп и разошлись.

– Ильда! – заорала Мари, – Однажды я тоже оставлю у Ангела твой труп! Меня достала твоя привычка рассказывать увлекательную дичь, ничего не поясняя! Почему вы не поцеловались? Ты в самом деле плакала? Что за труп? Давай, давай! Отвечай же!

– Смотри-ка. Твой Ландо пришёл.

– И твой красавчик Олеор тоже.

Олеор отыскал Ильду глазами и подмигнул ей. Ей внезапно стало необъяснимо противно. Противно от всего Олеора: от его самоуверенной улыбки, от его тщательно уложенных рыже-золотых волос, от его дорогих часов на запястье, оттого, как он спокойно и элегантно держался, всем видом говоря: ты мне нравишься, и я тебе нравлюсь тоже, потому что я не могу не нравится. Ландо рассеянным взглядом проследил за тем, куда смотрит Олеор. Вскользь прошёлся его взгляд по их столику, по Ильде, по Мари – Ландо словно и не узнал их. Вернул свой рассеянный взгляд на саксофон и пригладил встрёпанные волосы.

– Спорим, – сказала Ильда, – С Ландо не пройдёт попытка флирта. Нужно что-то особенное, чтобы привлечь его внимание.

Мари сердито промолчала. Кажется, Ильда задела её самолюбие и уверенность в собственную неотразимость.

– Интересно, – продолжила Ильда, – Почему Олеор выбрал меня, а не тебя?

– Ах, отстань же! Он просто чувствовал, что он мне не нужен.

– А мне, значит, нужен. Спасибо. Мне очень приятно подбирать за тобой огрызки.

Мари расхохоталась.

– А шикарные от меня огрызки остаются, признайся!

Ильда понимала, на что намекает её подруга: все парни, с которыми когда-либо встречалась Ильда, были находками Мари. Мари находила себе парня, а друг или брат её избранника полагался Ильде. "Он нереальный красавчик," – говорила Мари, – "Из вас выйдет шикарная пара!" И в самом деле – всё как-то сходилось, и "выходила шикарная пара". И вот теперь Ильду ждала снова "шикарная пара" с Олеором. Не чудеса ли?

– У него волосы цвета саксофона, – сказала Мари, кивая на Олеора, – Природа создала его саксофонистом. Зря ты сердишься: если бы не Ландо рядом, я бы безумела от него. Он наверно и поёт чарующе.

– Да. Если он красив, да и к тому же поёт…не мужчина, а мечта! – Ильда с улыбкой покачала головой.

Мари взглянула на неё, пытаясь понять, сарказмирует она или нет, но так и не поняла. Впрочем, здесь всё равно спорить не о чем.

– Расскажи мне, кого вы вчера убили и почему не поцеловались.

– Ах да. Во-первых, я жутко замёрзла, и мы шли через Лебединый парк. Олеор…