Душегубы

С другой стороны, очень многое верно подмечено. Особенно насчет Чечни. Призываем ребят наших здешних, береговичей, так сказать, и отдаем в общую кучу. Призыв мы выполняем по нынешним временам просто отлично, на 85 процентов. А Москва, между прочим, как до нас доводили, уже который год план по призыву наглухо заваливает. Одного из пяти призывников максимум государству отдает. А у них, между прочим, только в самом городе вдвое больше населения, чем у нас во всей области. Получается, что наши ребята вместо этой столичной шушеры должны под пули идти? Причем за что - толком неясно. То ли за то, чтоб конституционный порядок восстановить, то ли за то, чтоб кто-то на этой войне бабки зарабатывал. Может, кстати, именно в Москве. У нас только призывников с области за прошлый год погибло 45 человек, в этом году - уже пятеро. Ко мне в кабинет каждый день мамаши ломятся - что я им говорить должен? Я их просто отдал в войска, в Чечню непосредственно не направлял, даже не знаю загодя, куда его там после учебки могут послать. Я эти вопросы не решаю. Но весь их плач и вой, которые они еще у районных и городских военкомов не потратили, на меня приходится. Если б я знал, что ихние сыновья все здесь, в области, останутся - намного проще было бы.

- Время, - напомнил Глава, потюкав карандашиком по бутылке боржоми.

- А я уже все, - сказал военком и пошел на место. Похлопали, но существенно жиже, чем профессору.

- Так. - Глава по своему обычаю поставил значок-закорючку на бумажке. - В порядке подачи записок слово имеет директор химкомбината товарищ Зацепин Олег Сергеевич.

Зацепин, поблескивая медалью "Серп и Молот", тяжко ступил на подиум и взошел на трибуну.

- Я полностью согласен с предыдущим оратором, что однозначно воспринимать доклад господина профессора очень трудно. Я, как вы знаете, в свое время снабжал минимум пять российских и восемь по-нынешнему иностранных областей азотно-туковыми удобрениями. Кроме того, продавали все то же в Болгарию, Венгрию и еще пятнадцать стран. Делали кое-что для обороны. Судя вот по этой звездочке, врученной мне Леонидом Ильичом, неплохо делали. Ежегодно сдавал по два дома для рабочих, средняя зарплата выходила до трехсот рублей, был свой спорткомплекс и так далее. Насчет окружающей среды претензии были, но небольшие. Что получилось? Колхозы разогнали, совхозы - тоже. Запашка сократилась, фермеры в долгах, СЭВ накрылся медным тазом. Тарифы на перевозки взлетели, границ прибавилось, пошлин - тоже. Оборонка вляпалась в конверсию, мое производство ей не нужно. Все - я на нуле. Точнее - в пролете. Из двадцати тысяч рабочих осталось три. Акционироваться решили по второму варианту. А нас никто покупать не хочет. Потому что Госкомимущество, которое нашим вопросом занимается, хрен знает где; и наши дела ему, извиняюсь, до бороды. Ваучеры, мать их так! Это что, реформа? Это вредительство, за это стрелять надо. И главный вредитель- - центр. Это они все эти реформы затеяли, не спросясь у нас, на местах. Поэтому если б мы с Москвой развелись, вывели бы завод из собственности Госкомимущества, сделали бы его областной собственностью, сохранили бы колхозы как потребителей нашей продукции и сами по себе бы его держали на плаву, то я бы сейчас здесь не плакался. Спасибо за внимание.

- Следующим выступает товарищ... - Глава несколько замялся. - То есть владыка Феодор. Приготовиться атаману Кочеткову.

"Да, - подумалось Иванцову, - все-таки удивительный человек наш Глава. Как вел партактивы, так и сейчас ведет. Запросто мог бы сказать, допустим: "Слово предоставляется товарищу Романову, императору всероссийскому. Приготовиться патриарху Тихону".

Владыка, опираясь на посох и поддерживаемый под руку молодым монахом с гвардейской выправкой, взошел на подиум.