Душехранитель

— Я все понял, мама. Ты чего-то боишься. Я не хочу уезжать, я хочу остаться с тобой.

— Мы увидимся.

— Нет. Я знаю, что если я сейчас уеду, мы не увидимся никогда.

— Откуда такие мысли?

— Я знаю, — уверенно ответил он, и слезы снова потекли из его глаз. Мальчик стыдливо отер их коротким жестом и отвернулся. — Я не поеду.

— Поедешь. Ты должен слушаться!

— Тогда и ты тоже поезжай со мной!

— Я должна поговорить с твоим отцом, а он пока в отъезде.

— Я подожду.

— Не слишком ли вы самоуверенны, атме Коорэ?! — Танрэй попыталась перевести все в шутку, но он не поддался на приманку. — Нет, сердечко, нет. Ты уедешь с Хэттой. Прямо сегодня ночью. Сейчас подадут колесницу — и вы уедете.

И вдруг он тихо-тихо заговорил:

— Я вернусь сюда, и мы с Кронрэем завершим Белого Зверя Пустыни, он станет охранять Тизэ и напоминать вам, кто вы такие. Мы сделаем так, что он простоит вечность… Я буду оставлять для вас знаки везде, где только смогу, и вы меня найдете. Вы с папой. Я тоже стану искать вас… Ты не бросишь меня. Не бросишь…

— Да, мой птенчик, да, сердечко мое! Всё так!

* * *

Едва успев сойти с колесницы, Ал, глядя не на слуг, а на тучи, отдал короткий приказ:

— Этого бродягу, Тессетена, привести ко мне!

Два охранника тотчас удалились, а правитель вошел в свой дворец.

Через четверть часа солдаты привели Хромоногого, как его прозвали горожане. Он стоял между конвоирами, и рядом с его мощной широкоплечей фигурой эти два далеко не хрупких мужчины казались юнцами.

— Покиньте нас.

Стражники в поклоне отступили и оставили их вдвоем.

— Садись, Сетен.

— Не хочу, — разлепив запекшиеся губы, спокойно ответил тот.

— Я хочу!

— Так садись!

— Ну что ж… — Ал покусал губы и сложил руки на груди. — Что тебе здесь нужно, Тессетен? Ты получил то, что заслуживал.

Глухо зарокотал первый гром.

— Да. Надеюсь… — согласился Сетен.

— Так расскажи мне, как ты, со своими знаниями, опытом, коварным обаянием, наконец — как ты докатился до этого?

— Оу! Что ж, действительно придется присесть. Это не короткий разговор. Знаешь, Край Деревьев с Белыми Стволами, иначе говоря, Тепманора — загадочная страна. Как твоя, вот эта… Ин зовется она, верно? — Тессетен уселся на ступеньку и развел руками. — В Тепманоре часто появляется из ничего то, чего не было, и исчезает в никуда то, что было. А Тау-Рэй, который ныне зовется «Таурэя», «Город Возродившегося Быка» — это город, где когда-нибудь, на исходе наших дней, мы начнем наш последний забег… Только будет Таурэя уже совсем другой, Ал…

— Что ты несешь, Сетен? — поморщился Ал.

Сетен развернулся и постучал по стеклу, за которым, глупо разевая рот, плавали в аквариуме разноцветные рыбки. Одна из них остановилась и вперила взгляд в Тессетена, словно хотела что-то вымолвить.

— Я вижу, ты любишь молчаливых и покорных созданий, братишка… Их даже не нужно сажать на цепь, правда? — он осклабился. — Расскажи мне лучше о Паскоме, мой злейший друг, мой лучший враг. Расскажи. Я за этим и ковылял к тебе миллионы ликов, Ал…

* * *

…Гроза неумолимо приближалась к стране Ин. Природа стихла.

Сидевший у костра Фирэ поднялся, подошел к своему мулу и отстегнул от попоны зачехленную трубу. На пальце его сверкнул перстень, а на том перстне переливался знак — петля, заключенная в овал и перехлестнутая дугой с клешнями. Таков был символ неограниченной власти в Тепманоре, в Краю Деревьев с Белыми Стволами.

— Они уже на подлете. Идем, — хрипловато сказал он своим людям, выдергивая из чехла трубу.

Но вовсе не музыкальное приспособление было в его руках. В отсветах пламени блеснуло зеркальное лезвие обоюдоострого меча.

И отряд, ряженый под нищих песельников, побежал ко дворцу правителя страны Ин.

* * *

Ангары Тепманоры — самого могущественного государства Рэйсатру вот уже более шести лет — выпустили в вечернее небо десяток орэмашин, быстрых, как молнии, и смертоносных, как бросок ядовитой змеи.

Выкрашенные в синий цвет, похожие на морских летающих рыб, орэмашины вылетели по приказу правителя страны, хромоногого полководца по имени «Черный Горизонт», и направились в сторону государства Ин в северной части материка Осат. Всего три часа — и они будут на месте.

На борту каждой такой «рыбы», словно черная дыра, скалился закованный в броню череп то ли быка, то ли дракона…

* * *

Тессетен неотрывно глядел на Ала, словно заклиная выдать наконец то, что не давало им всем покоя много лет. Бывший экономист был уверен, что Ал посвящен.

Правитель страны Ин отвернулся, подошел к двери, что вела на балкон, взглянул на небо и, вернувшись, тяжко опустился в свое кресло…

…Дорога до повозки умирающего кулаптра показалась Алу утомительно-длинной, просто бесконечной. Еще никогда так не хотелось ему повернуть время вспять, как теперь…

Паском лежал на прикрытых шкурой быка узлах с провизией и ненужной сейчас зимней одеждой. Он угасал.