Два года из жизни Андрея Ромашова

- У меня вот свечка есть, - деловито сообщил он, - а за дверью лопата спрятана. Сейчас все и осмотрим...

Внизу Федор Кузьмич поставил свечу на земляной пол, разыскал первым делом в темном углу какое-то тряпье и плотно завесил два маленьких окошка, выходящих на улицу. Сдвинув в сторону ломаные стулья, рваные тюфяки, старые книги, он внимательно осмотрел пол.

- Тут, кажись... Ох, не ндравится мне ето, - бормотал он, примеряясь, где лучше начинать копать.

- Что не нравится, Кузьмич?

- Да, понимаешь, когда мы сукно-то закопали, я сверху землю сперва трухой соломенной из матраса присыпал, чтобы, значит, не видно было свежего раскопа. А уж потом барахло ето навалил сверху. Ну так вот... - Он остановился, вытащил кисет и стал задумчиво скручивать "козью ножку".

- Да не тяни ты душу! - воскликнула Евдокия Борисовна. - Потом покуришь! Что там?

- Ну, нет, значит, той трухи, земля свежая - заровнена, а трухи нет. Я ето еще днем приметил.

- Тогда давай копать скорей! - Она схватилась за лопату.

- Сейчас, сейчас. Надо же место точно отметить. - Сторож отобрал лопату и принялся что-то отмерять ее ручкой от одной стенки, затем - от другой. - Здесь, ето уж точно. - Наметив квадрат, он принялся копать.

Когда все было изрыто и перекопано, он разогнулся и вытер рукавом вспотевший лоб.

- Нет ничего! Видно, ухватил кто-то наше сукно, Борисовна!..

- Как это нет? Не может быть! Ты, наверно, не там копаешь! - Евдокия Борисовна схватила валявшийся тут же железный прут от старой кровати и принялась с силой втыкать его в пол. Прут легко входил в рыхлую землю, ни на что не наталкиваясь.

- Но кто выкопал, кто? Ведь знали только четверо!

- Да, в этом еще разбираться надо. - Сторож присел на ящик и закурил. - Вот что я тебе скажу: заявляй в Чеку. Они там для таких дел поставлены.

* * *

Вот и знакомый дом - бывший пивзаводчика Скачкова. Будто вчера отсюда ушел. Те же стены, та же мебель в большой сумрачной прихожей перед кабинетом Лесова. А сколько событий прошло за три месяца, что он здесь не был! У стола печатает на машинке какая-то незнакомая девушка, да у окна стоит, скучая, паренек в длиннополой шинели. Может, это новый курьер вместо него?

- Ромашов? - переспросила девушка. - К Лесову? Подождите, он занят. Сейчас освободится.

Дверь кабинета председателя губчека открылась, и вышел Золотухин, в расстегнутой тужурке, раскрасневшийся, веселый, будто и не было у него никакой бессонной ночи.

- О, Андрей! Погоди, я сейчас. - Он скрылся в соседней с кабинетом двери и буквально через мгновение показался снова. "Как чертик из коробки в детской игрушке", - подумал Андрей и улыбнулся. От веселого сравнения стало легче. Нет, не будут его ругать за то, что он вчера упустил бандита.

- К Лесову иди, я тоже сейчас зайду.

Андрей прошел в кабинет и нерешительно остановился у двери.

- А, Ромашов! Здравствуй, здравствуй! Проходи, - вышел из-за стола к нему навстречу председатель губчека. - Давно не виделись, давно. Можно сказать, целую историческую эпоху. Садись, рассказывай!

Андрей смущенно пожал протянутую руку. Присев на кончик стула, он только теперь заметил сидящего сбоку у стола улыбающегося Крайнова.

- Вы, товарищ Лесов, простите уж меня, - начал Андрей, - но я и сам не знаю, как того гада упустил... Думал, пристукнул его, а он вот ожил...

- Ты о чем? - прервал его Лесов. - А, о вчерашнем? Знаю уже, Золотухин доложил. Я тебя о жизни твоей спрашиваю.

- Так что жизнь! Повоевал с контрой совсем чуть-чуть. Не повезло. А теперь вот никак на фронт отсюда не выберусь.

- Ну, это ты, браток, брось! Фронт революции сейчас везде. И здесь тоже! Что у тебя вчера не бой разве был? Да еще рукопашный!

- Бой, только...

- Никаких "только"! Знаешь, какой враг здесь - коварный, жестокий, из-за угла, втихую действует, пощады не жди. Вчера небось сам почувствовал?

- Почувствовал...

- Вот-вот, и я говорю: ты парень понимающий. Мы тебя хорошо знаем - и происхождение твое, и образование, и преданность делу революции. А порыв твой - повоевать с врагами... У нас сколько угодно для этого условий есть. Ну как, пойдешь к нам?

- А куда - опять курьером?

- Да нет. Подрос ты, опыт кой-какой накопил. Будешь помощником у Золотухина. Он уже за тебя просил. Подучишься у него - настоящим чекистом станешь. Помни: не просто это. Знаешь главную заповедь чекиста?

- Нет.

- В ЧК можно работать только с чистыми руками и горячим, до конца преданным революции сердцем.

- Понятно...

- Да, кстати, и ты Золотухину кое в чем поможешь. Парень ты грамотный, начитанный. А у него с грамотностью дела неважно обстоят - два класса церковноприходской школы. Как напишет протокол допроса, так сам разобраться в нем не может. Вот и обогащайте друг друга знаниями. Будет польза и делу и вам обоим. Борис Васильевич, - обратился Лесов к Крайнову, - значит, с сегодняшнего дня зачислить Ромашова в штат СимбгубЧК помощником уполномоченного. Оформи ему все документы и перевод из отряда сюда. Ну вот, желаю успеха...

В это время в комнату вошла девушка, которая печатала на машинке, быстро подошла к Лесову и что-то зашептала ему на ухо.