Два года из жизни Андрея Ромашова

Когда Андрея снова позвали из приемной к Лесову, он увидел, что лицо председателя губчека совсем посерело от усталости. Потягивал неизменную махорочную самокрутку Борис Васильевич Крайнов. Рядом стоял Никита, как-то по-особому собранный.

- Вот что, Ромашов, - вынул папироску изо рта Крайнов. - Тебе в этом деле предстоит трудная роль. Мы тут решили, что больше некому...

- Что некому?

- Да вот, понимаешь, председатель и заместитель Сенгилеевской ЧК всех нас хорошо знают... А ты человек у нас новый, тебя они не видели. И в Сенгилее ты не бывал. Так что там тебя, считай, никто вообще не знает. Поэтому пойдешь к ним в ЧК под видом связного от карсунских бандитов. У нас для этого есть пароль. Мол, карсунские повстанцы хотят объединиться с сенгилеевскими и снова ударить по Советам. Понял?

- Понять-то понял, а вдруг они не предатели и задержат меня как врага Советской власти? Что тогда?

- Никита с отрядом будет в лесу наготове. Если не явишься в условное время - постарается выручить. Но риск, конечно, есть, и немалый. На то мы и чекисты...

- Я на это всегда готов, Борис Васильевич...

- Вот, вот, - вмешался Лесов, - я тоже говорил, что парень ты боевой. И бывал уже в разведке. А другого выхода у нас просто нет. Надо выяснить все до конца. Понимаешь, если правда насчет этих сенгилеевских "чекистов", то мы одним ударом разрубим все бандитские связи.

Андрей кивнул.

- Тогда, товарищ Ромашов, иди готовься: переодевайся, получи явки, выучи пароль, легенду - что говорить там будешь... В общем, Золотухин тебя подробно проинструктирует. Помни только: люди они умные, проницательные, а заместитель председателя - у того просто нюх какой-то на всякую опасность. Обдумайте с Никитой каждую деталь, каждую лазейку и доложите нам.

Через два часа, когда приемная председателя губчека совсем опустела, в кабинет Лесова зашли Золотухин и высокий, складный деревенский парень в синем чапане и добротных смазанных сапогах.

- Готов, товарищ председатель, - четко щелкнув каблуками, доложил Никита.

И тут Андрей вдруг оказался под перекрестным допросом: Лесов и Крайнов наперебой стали спрашивать, как его зовут, откуда он родом, кто родители, кого знает из руководителей карсунских бандитов, где базар в Карсуне, какие есть села в окрестностях, какие явки ему известны... Вопросы так и сыпались один за другим. Наконец они умолкли, посмотрели друг на друга.

- Как думаешь, Борис Васильевич?

Крайнов кивнул:

- Пойдет, парень подходящий.

* * *

Сухонькая сгорбленная старушка в телогрейке, темном платке и длинной ситцевой юбке опасливо обходила по узкой кромке у забора огромную лужу, перегораживающую изрытую, незамощенную улицу.

- Откуда, Аграфена Ивановна? - Высокая, полная старуха в плюшевом жакете поджидала ее на другой стороне лужи.

- Со службы, матушка, с нее. А вас чего же я севодни не видела? Воскресение ведь.

- Не была, не была, правда, грех большой. Невестка занемогла, а внуки малые совсем. Вот и провозилась до сего часа. Придется у отца Константина отпущение просить, отмолить...

- А какую он проповедь сказал - все плакали!

- О чем же это?

- Да о том, какие времена тяжкие для православных настали. Из Откровения Иоанна Кронштадтского, святого человека. "Поздравляю, говорит, вас, братья и сестры, с новым небом и новой землею". А дальше вопрошает: "Неужто нашему миру скоро конец придет, неужто светопреставление скоро наступит? Люди мрут, как тараканы".

- Истинно так...

- Конечно, истинно! Недаром же все в слезы. Погибаем прямо от голода и холода. Дров нет, хлеба едва-едва, тиф кругом косит народ. Отец Константин говорил: знамение было в селе одном... Запамятовала по старости, в каком... Явился Николай-угодник народу хрестьянскому и изрек: "Вы зачем Николая изничтожили? Погибнете без него". А его спрашивают: "Какого Николая, отец святой?" Он и ответил: "Которого все знаете. Боритесь за него, а то кара божия постигнет вас".

- Говорят, вон в Сенгилее все церкви большаки закрыли - конюшни да склады там устроили. Грех-то какой - храмы божии испоганили! Вот и насылает господь на нас сыпняк да мор.

- Истинно так. Недаром отец Константин говорил, что скоро постигнет кара нечестивцев всех, божие воинство огнем и мечом изничтожит их. А еще сказал, что истинные православные в сей тяжкий час должны помогать церкви.

- Вот видишь, Ивановна. А дочь-то твоя совсем к им в услуги пошла. И внук твой, Андрюшка, - вся улица говорит, - прямо в антихристы записался. Покарает их господь!..

- Я сколько твердила им - не слушают. Уж я и отмаливаю за них троекратно, к отцу Константину каждую неделю, а то и по два раза исповедоваться хожу, за них все. Батюшка говорит: они сами не ведают, что творят, а господь узнает и простит.

- Может, и простит, а может, и нет. Ты бы прикрикнула на них как следовает. Чай, ты мать и старшая в семье. Да еще мужиков своих настрополила бы.