Два крепких орешка для Золушки

В то время как я вслушивалась в Ольгин лепет, думала о том, насколько далеко ушла от нее в своем развитии, Наташка, яростно жестикулируя и рассыпаясь в нелестных замечаниях безумице, бегала из стороны в сторону. Попутно пинала ни в чем не повинную запаску. Устав отслеживать маневры подруги, я отметила положительное влияние проливаемых Ольгой горючих слез — она ими в полном смысле умывалась. А я удивлялась превратностям судьбы. Конечно, Ольга не красавица, но внешность у нее очень приятная. Сейчас окончательно отмоется и будет видна главная достопримечательность — большие серые глаза с длинными ресницами, махровыми без всякой туши. Непонятно, как с такими глазами, умными и добрыми, можно быть полной дурой! Еще у нее чудесные волосы — сами вьются крупными завитками, от природы. Я невольно провела рукой по своим волосам. Ни одного локона! И правильно. Какие локоны при короткой стрижке?

— Прекрати реветь и утрись пододеяльником!

Наташкин приказ не был категоричным, поскольку включал в себя нотки жалости.

— Ты помнишь, что случилось с тобой по дороге? Вернее, с какого момента ты перестала себя помнить?

Ольга торопливо кивнула и размазала пододеяльником грязь по лицу. Средняя часть получилась относительно чистой.

— Я удачно попала на электричку — до перерыва в расписании движения. Народа почти не было, удалось сесть. И с автобусом повезло — всего два часа ждала. Представляете, этот маршрут скоро вообще ликвидируют. Да. А потом полтора километра по лесу шла и все думала — лучше бы я на автовокзале лишние часы скоротала или до вечера вас у шоссе подождала. Еще этот противный дождик…

Ольга умолкла и застыла, теребя в руках угол пододеяльника. Я невольно проследила за направлением ее взгляда. Он был устремлен в никуда. Точнее, не совсем так. «Никуда» представляло собой вполне материальное бескрайнее поле, перепаханное еще с осени. Ничего интересного эта картина не содержала.

— Мы поняли, ты выбрала приемлемый вариант и добралась до дачи, — осторожно напомнила я Ольге. Она отвлеклась от созерцания комьев земли и уставилась на меня. Не очень приятное, отмечу, состояние, когда тебя в упор не видят.

— Ир, может, она среагирует на резкое воздействие, — встревожено проговорила Наташка и дала Ольге легкую затрещину. Страдалица вздрогнула, встрепенулась и, судорожно всхрапнув, завалилась на бок.

3

Наша растерянность прошла быстро. Я оперативно слетала в машину за аптечкой. Нашатырь мигом привел Ольгу в чувство. Сначала в состояние невесомости (она колебалась из стороны в сторону, как былинка на ветру), затем в состояние осознанной обороны. Отбиваясь от убойного запаха лекарственного препарата, неожиданно легко расшвыряла нас с Наташкой по разным направлениям. Мне особенно не повезло. Ох уж эта запаска! Затем пострадавшая, путаясь в пододеяльнике, быстро отползла под сень кустов волчьих ягод, где в свободное от «выворачиваний наизнанку» время настоятельно просила нас заткнуть уши. Мы деликатно успокаивали ее, мол, дело житейское, тем более что носами ничего не слышим.

Постепенно Ольгуне полегчало. Нам тоже. Особенно когда она приползла назад. Наташка предложила помочь ей встать на ноги — беспокоилась, что способ передвижения на четвереньках войдет в привычку, но Ольга категорически отказалась: лучше ее не кантовать. Оставалось дождаться, когда у девушки пройдет слабость.

— Сумка с документами должна быть где-то в доме, — наконец заговорила страдалица, в виде заднего колеса найдя опору для спины. — Когда добралась до дачи, замка на входной двери не увидела. Помню, что не хотела входить и все же вошла. Ведь если обокрали, то воры сидеть на месте преступления не должны. Хотя какое это преступление? В доме одна рухлядь, если и вынесли что, надо только спасибо сказать. Зачем мне убитая обстановка, да еще напоминающая маму?

Ольгу затрясло с новой силой. Так, что застучали зубы.

— В доме пахло жилым духом? — волнуясь, спросила я.

— Кажется… да. Определенно да! Или нет? Определенно нет! Во всяком случае, мышами точно не пахло. Я сразу заметила на кухне открытый подпол и уставилась на него, соображая, с чего бы ему вдруг откинуться крышкой. Там еще хранились не вывезенные заготовки и банки с консервами. На себе ведь много не утащишь. Решила, что какие-нибудь бомжи поселились. И вдруг мне сзади кто-то по голове дал. Потом схватил, голову запрокинул и… Помню только, что один мужик шепотом уговаривал другого не расходовать «все». На всякий случай. Мне, мол, с моей комплекцией и половины хватит… Я пыталась отказаться в их пользу и от своей половины неизвестно чего, но меня обещали придушить. Очень болезненным был укол, через одежду. Может, потому, что не туда вкололи? Я все время дергалась.

— Садисты! Тебя изнасиловали? — сочувственно поинтересовалась Наташка.

— Не зна-аю… — растерянно проронила Ольга. — А если изнасиловали, это может считаться изменой Игорю?