Два пера горной индейки

Эксперимент занял у нас четыре минуты восемь секунд. Когда мы все собрались в коридоре, Андрей кивнул в знак одобрения и постучал в дверь.

— Гражданка Еленская, — заявил Котлов, когда мы вошли, — вы подозреваетесь в убийстве Хударова Анатолия Эдуардовича. Я, оперуполномоченный Московского управления уголовного розыска Котлов, произведу у вас обыск. Это понятые — Амарян и Муравьев.

— У вас есть санкция прокурора на обыск? — удивилась Катя. — Насколько я понимаю, в детективных фильмах обыски производятся только с разрешения прокуратуры.

— В экстренных случаях я имею право на обыск без санкции прокурора с последующим его уведомлением, — отрезал Котлов. — Прошу вас сесть в это кресло и не вставать с него, пока мы не закончим обыск.

Со словами: «Что ж... раз так нужно...» — Катя провалилась в кресло, но тут же выпрямилась, приняла изящную позу и застыла в ней. Прямо снегурочка в своем розовом комбинезоне!

После общего осмотра знакомых нам комнат Котлов убедился, что подход с улицы к окну спальни не был до конца расчищен, и занялся окном, выходящим на котельную. Раскрыв его, он начал исследовать с лупой в руках подоконник и нижнюю часть окна.

— Ну и что вы там нашли? — В тоне Еленской прозвучала издевка. — Я сто раз вылезала в это окно еще до снегопада. — И добавила сердито: — Бросьте заниматься ерундой и закройте окно! Холодно!

Окно действительно ничего не дало. Тогда Котлов стал копаться в двух сумках Еленской, ибо шкафы оказались пустыми, она собрала вещи к отъезду. Он приказал нам не отходить от него ни на шаг и стал выкладывать содержимое сумок на диван. Еленская смотрела на него изучающе. Взгляд ее был мрачен, а весь облик как-то вдруг утратил свойственные ей женственность и изящество. То ли переменила позу, то ли опять потеряла над собой контроль, не знаю, но стала совсем иной женщиной. В этот раз метаморфоза длилась не долю секунды, а несколько секунд. После этого она вновь вернулась в свое привычное обличье.

— Чем я могу вам помочь, Андрей Петрович? — с улыбкой проворковала она.

Оборотень, чистейший оборотень! Никогда не видел такого. Аж оторопь берет! Раньше бы ее сожгли за эти превращения на костре как ведьму. Мороз по коже! Меняется не только поведение, голос, меняется внешность! Какая же в ней сидит скрытая сила!

Андрей не отвечал. Он достал из сумки красные перчатки и рассматривал их через лупу.

— Ваши перчатки? — спросил он Еленскую.

— Нет, не мои, — ответила она. — Я нашла их в шкафу, кто-то оставил. Это ведь гостиница, проходной двор.

— Почему же они лежат в вашей сумке? — терпеливо поинтересовался Андрей.

— Хорошие перчатки, чего их выбрасывать? Я хотела постирать, да забыла про них.

— Я их забираю. — Котлов опустил перчатки в полиэтиленовый мешочек.

Покончив с сумками, Котлов переворошил постель, поднимал диван и даже ковер. Не выдвигал, а вынимал все ящики шкафов и трельяжа и отодвигал их от стены. Наконец, он пошел в туалет и вернулся оттуда с веником.

— Веник конфискуется, — заявил он и сел писать протокол.

Еленская тем временем хотела было начать прибирать, но Котлов запретил ей вставать с кресла и сказал, что она соберет вещи и наведет порядок, когда мы уйдем. Подписать протокол Еленская отказалась. Пожелав ей всего хорошего, мы вновь собрались в нашей маленькой комнате.

— Отпечатки пальцев мы возьмем у нее официальным путем, — говорил Андрей, — вертолет вот-вот должен быть. На ее матерчатых перчатках — угольная пыль и жирные пятна.

— Гильзы искала? — предположил я.

Котлов взглянул на меня с неудовольствием:

— Рано еще говорить. Что это — копоть, мазут, каменноугольная пыль, может сказать только экспертиза.

Юра сказал, что он должен идти. Ведется расчистка посадочной площадки. Лыжники расчищают теннисный корт, до вертолетной не добраться. Ему там надо быть. Котлов не стал его держать. Он положил на стол веник Еленской и достал найденную перед котельной веточку проса. Она точно совпадала с обломом на венике.

— Можно поздравить вас, Андрей Петрович? Вы прекрасный детектив! — сказал я с искренним восхищением.

Он остановил меня, выдвинул ладонь вперед:

— Не торопитесь.

И как в воду смотрел. Дверь без стука распахнулась, и в нее ворвался Голубев. Вид у него был неважный. Небритый, с вытаращенными глазами и взъерошенными остатками волос на голове, он мог вполне сойти за сумасшедшего. Стараясь взять себя в руки, он заговорил срывающимся голосом:

— С Катей что-то случилось. Дверь закрыта, и она не отзывается. Боюсь, как бы...

— У кого вторые ключи? — соколом повернулся ко мне Андрей.

— У сестры-хозяйки, наверное, или уборщицы.

— Найдите и быстро к двери! — приказал Котлов.