Два полицейских. Дело о надувном матрасе

Гастон прав. Вкусно и чрезвычайно быстро. Я и не помню, кода это мне удавалось пообедать за полчаса. Хозяин очень любезен. Пожалуй, надо будет заглянуть сюда еще раз. Но пора… Только что позвонил майор Киттель. Шеф собирает всех свободных полицейских у себя в кабинете в 13.30. Говорит у нас кризис. Еще бы, в кои-то веки убийство! И я в центре событий. Потом все запишу. Когда время будет.

14.04. Полицейский участок Капдая.

Ну, все немножко не так, как думалось. Но сначала телефон.

14. 57. Там же.

Ну вот. Первые шаги в новом-старом расследовании предприняты. Можно немного отдохнуть, выпить кофе и сделать необходимые записи в журнале.

Начинаю с утра, с того момента, когда меня вызвали к начальнику. Лейтенант-колонель сидел за столом, уставившись в бумаги. Не глядя на меня, он указал рукой на стул и пробурчал что-то вроде: «нукаккхадела».

Я решил сразу огорошить его новостью об исчезновении Владимира Андрейчиков, а о том, что я узнал вчера, рассказать по мере изложения своей версии событий.

Да! У меня была версия. И, не смотря на последующие события, я от нее не отказываюсь.

Я сказал лейтенант-колонелю, что версия с алмазами в матрасе была, конечно, глупой, но зато теперь…

Начальник мой, в своей привычной (как я понимаю теперь) манере не выслушивать подчиненных до конца (поскольку они, по определению, ничего полезного сказать не могут), а делать выводы, на основании первых трех сказанных слов, немедленно меня перебил.

– Вы растете в моих глазах су-лейтенант. Признать, что в прошлом был глуп, может не каждый. Я уж не говорю о той степени ума, когда человек может признать, что он глуп, кха, прямо сейчас.

Я решил, что не буду обращать внимание на дурной нрав начальства. Может быть, он плохо спал этой ночью. Может быть, ум него обострился бронхит. Вчера он так не кашлял. Я стал излагать свою версию. Вот она.

Андрейчиков не просто пропал. Он убит и тело его, скорее всего, уже находится на дне моря, с привязанным к ногам грузом. И мы его уже никогда не найдем. Причем убит он не вчера, а, как минимум, утром в воскресенье. Вы можете задать вопрос, а кто же тогда обедал в бухте Мала и подавал заявление в полицию?

– Я не собирался, кха, задавать этот вопрос. Но ты можешь продолжать, если не собираешься и в дальнейшем держать трагические паузы. У нас, в полиции, много дел. Кха. Кхе.

Спокойно су-лейтенант! Помни: аккуратность и педантичность. Я продолжил.

Я вспомнил, пару русских туристов в Италии. Они много разговаривали, но мужчина обходился лишь одним словом «da». У него это звучало, как «я не против, говори дальше». А иногда, «ну конечно» или «неужели». По словам официантки, мужчина в ресторане, которого мы считаем Владимиром Андрейчиков, никак себя не проявлял, сидел, пил пиво, ничего не говорил, кроме «da» и был незаметен. Все внимание на себя стянула его жена. Она капризничала, гоняла официанток. Ее мужа и не запомнили бы, если бы он не оставил, по славам официантки «неприлично большие чаевые».

– Ну и что? Русские так и делают.

– Я считаю, сто это мнемонический прием. Зафиксировать, что Владимир был в кафе, не дав его толком запомнить. А потом та история повторилась у нас в участке. Воспользовавшись первым попавшимся предлогом (безусловно, дурацким), они заявилась в полицию, где псевдо-Владимир опять никак себя не проявил. Говорила его жена. Два свидетеля заявят потом, что Владимир в воскресенье был жив. При этом по случайности или нет, пока не знаю, но домоправительница виллы Палома была увалена в пятницу. Она-то и видела реального Владимира последней. А что с ним происходило с вечера пятницы, никто не знает, поскольку перед нами фантом. Муляж. Симулякр.

– Из твоего рапорта следует, что Владимир Андрейчиков, был на вилле и в ночь с понедельника на вторник. Это тоже симулякр?

– Да! Я думал, что Андрейчиков на вилле, поскольку, так мне казалось. Я слышал его голос. Но что было на самом деле? О том, что Владимир в доме сказала жена. Ко мне вышел его друг Виктор, и это подтвердил. Но самого Владимира я не видел.

– Тогда возникают два вопроса. Первый, кому нужно убить Владимира. Второй: зачем нужно делать вид, что он жив.

– А на, это шеф у меня есть целых две теории. Но, поскольку фактов у нас мало, я мне знаю какую теорию выбрать.

И я изложил обе.

Первая. Домоправительница сообщила, что муж и жена Андрейчиков не очень ладили, жили, каждый, сам по себе. К тому же к Владимиру приехала дочь от первого брака. Она сейчас в Провансе, у жениха. Жанна решила, что ее положение неустойчиво. Это, конечно слабый мотив. Из-за охлаждения отношений в семье так сразу не убивают. Но мы многого не знаем. Может быть, у нее были и другие мотивы. Во всяком случае, ее активная роль в том, чтобы «показать» живого мужа, как можно большему кругу людей заставляет к ней присмотреться.