Два шага до аншлага

БАРБАРИС (пробежав глазами); Отлично!.. Надевай! (Натягивает на голову Пахому широкополую шляпу. На плечи вешает фотоаппарат. Инне). А тебе – благодарность за соучастие.

ИННА: Меня уже поблагодарили. (Подходит к Пахому, поправляет на нём шляпу и фотоаппарат).

БАРБАРИС: Как ты думаешь, что во мне сильней: уязвлённое самолюбие или чувство дружбы?

ИННА: Это уже не имеет значения.

ДАРАНЯН: Он идёт!.. По местам!

ПАХОМ: Богородский нас узнает: он с нами здоровался.

БАРБАРИС: Ну, так что? Думаешь, он видит, с кем здоровается?… Ему важно, чтоб все видели, что он здоровается!.. Делай, как репетировали!

Даранян и Барбарис прячутся за шкаф. Пахом небрежно развалился на стуле. Входит Богородский.

БОГОРОДСКИЙ: Здравствуйте! (Пожимает Инне руку. Поворачивается к Пахому). Здравствуйте!.. С кем имею честь?

ИННА: Это корреспондент из «Известий».

БОГОРОДСКИЙ: Пресса?.. Милости просим! (Пропускает Пахома в кабинет. Усаживает)

. Кофе?.. Чай?.. Коньячок?..

ПАХОМ: Спасибо, некогда. Редакция готовит о вас большую статью, мне поручено срочно сделать снимок.

БОГОРОДСКИЙ: Что ж… Это приятно!

Выбирает подходящую позу: улыбающийся, сосредоточенный, работающий… Всё не то!.. Взгляд его останавливается на портрете Павлова, висящем над столом. Это ему нравится. Он так же, как Павлов, выставляет кулаки и занимает точно такую же позу.

БОГОРОДСКИЙ: Я готов.

ПАХОМ: Внимание!.. Подбородок чуть выше!.. Приготовились!.. Сни…

ДАРАНЯН (резко открыв дверь): Стоп! (Решительно входит в кабинет, за ним Барбарис, несёт его портфель).

ПАХОМ (Богородскому): Это наше начальство.

БОГОРОДСКИЙ: Очень рад познакомиться!.. Слышал, вы заинтересовались моей скромной деятельностью… (Протягивает ладонь для рукопожатия).

ДАРАНЯН (как бы не замечая этого): Да. Готовили статью.

Ладонь Богородского повисает в воздухе.

БОГОРОДСКИЙ: А, позвольте узнать, почему в прошедшем времени?

ДАРАНЯН: Потому что обстоятельства изменились.

Руководящим жестом приказывает Барбарису. Тот поспешно вынимает из портфеля письмо и протягивает Дараняну.

БОГОРОДСКИЙ: Что это?

ДАРАНЯН: Письмо в редакцию.

БОГОРОДСКИЙ: От кого?

ДАРАНЯН: Без подписи.

БОГОРОДСКИЙ: А какое это имеет отношение к статье?

ДАРАНЯН: К сожалению, самое прямое. Здесь речь идёт о вашей деятельности в период басмачества.

БОГОРОДСКИЙ: В какой период?

ДАРАНЯН: В период разгула банд басмачей.

БОГОРОДСКИЙ: Моей деятельности?!

ДАРАНЯН: Вашей, вашей.

БОГОРОДСКИЙ: Хорошая шутка! (хохочет). Я и басмачи!.. Ой, не могу!.. Ой, рассмешили!..

ДАРАНЯН: Зря веселитесь – это серьёзней, чем вы думаете. (Барбарису). Зачитайте!

БАРБАРИС (читает): «… Во главе своей банды бесчинствовал в оазисах. Собственноручно засыпал двенадцать колодцев. Был известен под кличкой «Исмаил-Бек»…

БОГОРДСКИЙ (всё ещё смеясь): Простите, какой Бек?

БАРБАРИС: Исмаил.

Телефонный звонок.

БОГОРОДСКИЙ (в трубку): Да?

ЖЕНСКИЙ: ГОЛОС: Это Котик?

БОГОРОДСКИЙ: Вы ошиблись номером. (Кладёт трубку. Дараняну, уже без смеха). Вы меня разыгрываете?

ДАРАНЯН: Мы слишком занятые люди, чтоб заниматься розыгрышами.

БОГОРОДСКИЙ: Значит, вы всему этому верите?..

БАРБАРИС: Я допускаю, что здесь многое преувеличено… Но, знаете, дыма без огня не бывает.

БОГОРОДСКИЙ (уже окончательно посерьёзнев): Вы, что сами не видите, что это абсурд: я родился минимум через двадцать лет после того, как похоронили последнего басмача!.. Вот мой паспорт! (Протягивает документ).

БАРБАРИС: В письме написано, что вы подделали метрику, получили фальшивый паспорт и сделали пластическую операцию.(Присматриваясь). Конечно: нос явно не ваш.

БОГОРОДСКИЙ: Что за чушь! Это мой нос, мой!.. Можете потрогать! (Подставляет свой нос Барбарису. Услышав телефонный звонок, Дараняну). Пожалуйста, снимите трубку.

Даранян снимает трубку.

ЖЕНСКИЙ: ГОЛОС: Это Котик?

ДАРАНЯН: Это Исмаил-Бек!.. (Кладёт трубку).

БОГОРОДСКИЙ: Что за неуместная шутка?!

ДАРАНЯН: Увы, это не шутка – это правда.

ПАХОМ: Человек науки!… В халате и тюбетейке!.. Босиком по пустыне!..