Два солнца

Брянский вокзал, юго-западные ворота столицы, сначала прихлопнул громадой дебаркадера – Мирачевский не удержался от усмешки, когда жена, спустившись на перрон, буквально ахнула, обведя взглядом нависавшую над путями стеклянно-стальную конструкцию. Затем полусфера зашумела громкими возгласами с вкраплениями привычного «гэканья», втянула в водоворот обычной суматохи с услужливыми носильщиками и вынесла на загроможденную людьми, экипажами и прочим транспортом площадь. Зато первой приметой новой жизни для Оли стала поездка в таксомоторе – они недавно появились в столице.

– Сейчас прокатимся! Жаль, с ветерком не получится, – залихватски присвистнув носильщикам, Леонид поспешно устремился к остановке.

– Далеко ехать?

– Да нет. Устала? – Леня почувствовал ее волнение.

– Немного. Но ничего. – Ольга и вправду была не в своей тарелке.

– Зато, мадам Мирачевская, – он шутливо раскланялся, – немного увидите город.

Они погрузились в черный, блестящий, с желтой полосой сбоку, иностранный автомобиль с брезентовым верхом и, рассекая толпу, поплыли в нем сначала через Бородинский мост, потом дальше. «Вот и Москва-река! Садовое кольцо!» – уверенно вещал будущий инженер-путеец. «Ну надо же, и роль экскурсовода ему тоже идет!» – Похоже, в муже ей нравилось пока буквально все.

Вскоре машина въехала в небольшой переулок, городские шум и суета вмиг исчезли, как будто их и не было. А когда добрались до конечного пункта путешествия, жилища Лени в Трехпрудном, столичное пространство и вовсе сжалось до восьми квадратных метров. И это было так неожиданно…

Ольга остановилась посреди маленькой узенькой комнатушки, все убранство которой составляли кровать, столик размером с табурет, стул, вешалка и книжный стеллаж. В углу примостилась тумбочка больничного вида, служившая, как выяснилось, буфетом, где на металлическом подносе (какая предусмотрительность!) стоял примус.

Видя ее растерянность, он произнес, обняв жену:

– Женушка, я ведь честно предупредил: жилье мое – далеко не идеал. Но сейчас отдельная комната в Москве – большая редкость. Да к тому же в центре. И видишь – примус сюда перетащил. Чтоб не толочься на общей кухне.

– Ну что ты! – Ей стало неловко от того, что Ленька мог заметить невольное – нет, не разочарование (тяготами совместно-коммунального быта ее было не удивить), скорее удивление. – Знаешь, это такой контраст…

– Контраст?

– Да. Вот так сразу, после пространства большого города…

– Ах вот что! – выдохнул он явно с облегчением. – Есть такое дело! Москва – вообще город интересный, так что привыкай, удивишься еще не раз.

И Оля привыкла. Очень быстро начала ориентироваться в городе, где ни разу не была и о котором только читала. Разумеется, поначалу он водил ее повсюду: Патриаршие, с недавних пор Пионерские, пруды (из трех уцелел лишь один), бульвары, Арбат, Кузнецкий мост, Петровка, Красная площадь, театры и, конечно, магазины.

– Тебе необходимо новое платье! – безапелляционно заявил Ленька буквально на следующий день после приезда. – И туфли!

До окончания учебы еще два года, но бедным студентом Мирачевского никак нельзя было назвать: он подрабатывал помощником машиниста, что неплохо оплачивалось.

Кроме того, НЭП позволял заниматься коммерцией безбоязненно. Еще с киевских времен умел Мирачевский организовать и свою жизнь, и вовлечь в предприятия друзей к всеобщей выгоде. Одним словом, деньги, пусть и небольшие, у студента водились. Вот и сейчас крутился Ленька, как мог: закупал галантерейный столичный товар и вез его в Киев, а с Украины в столицу привозил семечки.

Близилось лето – самое время для каникул! Но медового месяца не предвиделось, и с этим оставалось только смириться.

Ну что ж. Он уезжал, а она продолжала осваиваться и уже выглядела как москвичка. Но трамваи «Аннушка» и «Букашка» почти всегда ходили переполненными, и неспешные прогулки оказались гораздо интереснее. Прав был Ленька – больше всего полюбила Ольга московские контрасты: свернешь с шумной Тверской улицы на бульвар, а потом в какой-нибудь приарбатский переулок, и буквально через несколько шагов оказываешься в прошлом веке, и чудится, что выйдет сейчас из ворот, поправляя шляпку, дама с собачкой. Любимые литературные произведения здесь казались реальностью, их герои оживали.

* * *

Конечно, действительность в стране уже была иной, далекой от классической литературы: шли партийные дискуссии, принимались хозяйственные планы, велась борьба с неграмотностью и пропагандировались химические знания под девизом «Массовая защита от газов – дело трудового народа!».