Два сталкера. Черный судья

Дорога убегала на восток, гигантские сосны смыкали над ней ветви, образуя темный коридор. На ум приходили мысли о бренности бытия, конце света и восставших мертвецах. Словоохотливый Лексус напрягся, подобрался и за весь путь не проронил ни слова, как подменили человека. Пчелка вела себя как закаленный боец: ни слова лишнего, ни движения, ничего личного, только дело. Никита привык работать с ней в паре, ловил каждый ее жест. Он сдерживал буйную энергию, но она все равно вырывалась, и он передвигался на цыпочках, танцуя.

Впереди стаей светляков порхали оранжевые искры, то взлетали, то оседали, танцуя. Сталкивались, и по воздуху разбегались радужные круги. Кай завороженно смотрел на аномалию. В солнечную погоду ее можно было бы и не заметить. Бросать гайку в аномалию Пчелка не стала, свернула с дороги, все последовали за ней.

Бетонные плиты забора, ограждавшего психдиспансер, выстояли через одну, проволока порвалась и высовывала из-под плит ржавые жала. Территория Диспансера заросла настолько, что за буйными кустами сирени и вишен было не разглядеть зданий. «Оно нам и на руку», – подумал Кай. Пчелка достала из рюкзака гарнитуру, отдала Нику наушники и рацию, тот спрятал их в карман разгрузки.

– Идем все вместе, – шепотом повторила Пчелка. – Лексус, активируй «маску». Мы с Каем вас учим, вы подыгрываете. Хотя мне больше по душе план, который я предложила раньше.

У Лексуса были свои соображения на этот счет:

– Есть еще вариант. Кто-то один использует «невидимку» и исследует местность, – он запрокинул голову, глядя на неприветливое небо, где между облаков проглядывала синева. – Но у нее один недостаток: если выглянет солнце, появится тень, это раз, два, от нее туго работает соображалка, и в глазах двоится.

– Не подходит, – резюмировал Кай и переступил через колючую проволоку, лежащую на упавшей плите, бросил вперед гайку. – Идем все вместе.

Через сирень пришлось продираться, идущий первым Кай даже умудрился порвать куртку. Спиной вперед он вывалился на асфальтированный двор. Повернулся к длинному пятиэтажному зданию с железной дверью и решетками на окнах и ощутил себя маленьким, жалким, беспомощным.

Серое здание было не больше стандартной хрущевки, но непонятным образом нависало, давило, от него веяло смертью. Оно словно заглядывало в душу десятками черных окон-глаз, чтобы выпить ее досуха.

Инстинкт самосохранения толкал назад, разум напоминал, что здесь стационарная пси-аномалия, которая гонит прочь, внушает, что здесь опасно, и к ощущениям придется привыкать. Плохо только, что не будет слышен голос интуиции.

Из зарослей спиной вперед вышла Пчелка, втянула голову в плечи, оглядываясь. Бодрым голосом Кай сказал:

– Следи за птенцами, посмотрим, как они себя будут вести.

Лексус переигрывал, слишком дергался, слишком боялся, но сам осматривал здание диспансера, чтобы понять, не затаился ли там враг. Попавший под влияние аномалии Кай только сейчас вспомнил, что угроза вполне реальна. Ник вел себя естественно – тянул шею и делал вид, что изучает, есть ли поблизости аномалии.

– Лёша, – Пчелка махнула на корпус бывшей больницы. – Иди, проверь, безопасен ли двор. В здании и перекусим.

– Отличная идея, – отозвался побледневший Лексус.

Он использовал «маску» и казался Каю мужчиной средних лет незапоминающейся наружности. Повертев головой по сторонам, он швырнул гайку перед собой и с «Грозой» наготове потрусил к порогу. Остановился на полпути:

– А вдруг там мутанты? Кукловод, например. Они такие места любят.

Пчелка кивнула:

– Молодец, быстро схватываешь. Стой, я тебя прикрою, а вы следом.

Брошенная Лексусом гайка звякнула о ржавую дверь, скатилась по ступенькам.

– Чисто, – радостно резюмировал Лексус, потянул дверь на себя, она поддалась с ржавым скрипом, и на голову посыпалась штукатурка с пролета.

С минуту глаза привыкали к темноте. На железную дверь слева падал тонкий луч света, пробивающийся из-за приоткрытой двери справа, наверх вела монументальная мраморная лестница, переместившаяся сюда словно из другой реальности.

Пчелка показала наверх и собралась подниматься по ступенькам, но Кай положил руку ей на плечо и прошептал:

– Первым пойду я, мне все равно терять нечего.

Возражать она не стала, молча пропустила его вперед. Штукатурка хрустела под ногами, предчувствие беды заставляло сердце биться чаще. Нечто подобное он испытывал, когда за ним следил призрак. Мертвое здание, тюрьма для людей с перекошенными судьбами. Сколько кошмаров видели эти стены? Сколько смертей? Отчаянье пациентов, которые все до единого умерли, когда появилась Зона, стены сочились их страхами и тревогами, проникающими в душу.

– Главное, помните, что это все чужое, – говорил Лексус, идущий предпоследним. – Мне проще, на меня «психички» влияют меньше. И не забывайте, зачем мы здесь, опасность вполне может стать реальностью.

– Кукловоды, бормотуны и прочая дрянь любят такие места, – отозвался Ник.