Два вампира (сборник)

— Сударь, возможно, подобная грубость вас шокирует, но у Бьянки, как и у многих женщин, давно уже появился такой обычай. Переодевшись мальчиком, она без конца выскальзывает из дома, чтобы совершать экскурсии по городу.

— Да, но не в нашем обществе. Мы покажем ей самые страшные места! — Он сделал театрально-комическое лицо.— Пошли.

Я был в восторге.

Как только мы рассказали ей о своем плане, она тоже пришла в восторг. Мы ворвались к ней с целым гардеробом изысканной одежды, и она моментально ускользнула с нами, чтобы переодеться.

— Что вы мне принесли? О, я сегодня буду Амадео! Потрясающе! — Она захлопнула двери, оставив за ними свою компанию, которая, как обычно, продолжала развлекаться и без нее: несколько человек пели, собравшись вокруг спинета, а остальные разгоряченно спорили над игрой в кости.

Она сорвала с себя одежду и предстала перед нами обнаженная, как Венера, выходящая из моря. Мы вдвоем нарядили ее в синие чулки, в тунику и камзол. Я покрепче затянул на ней пояс, а Мариус собрал ей волосы и прикрыл их мягкой бархатной шляпой.

— Ты самый хорошенький мальчик в Венеции,— сказал он, отходя на шаг.— Что-то подсказывает мне, что придется защищать тебя ценой наших жизней.

— Вы действительно решили отвести меня в самые жуткие притоны? Мне хочется увидеть опасные места! — Он воздела руки.— Дайте мне стилет. Вы же не думаете, что я пойду безоружной.

— Я принес тебе все подобающее случаю оружие.— Мариус захватил с собой меч и теперь застегнул прекрасную, отделанную бриллиантами перевязь на бедрах Бьянки.— Попробуй его выхватить. Это не тренировочная рапира. Это военный меч. Вперед.

 Она ухватилась за рукоять обеими руками и уверенно, с размаху, рассекла им воздух.

 — Жаль, что у меня нет врага,— воскликнула она,— а то ему пришлось бы готовиться к смерти!

 Я бросил взгляд на Мариуса. Он посмотрел на нее. Нет, ей нельзя быть такой, как мы.

 — Это было бы слишком эгоистично,— прошептал он мне на ухо.

 Я не мог не задуматься: а если бы я не умирал после поединка с англичанином, если бы меня не поразила болезнь, сделал ли бы он меня когда-нибудь вампиром?

 Мы втроем сбежали по каменным ступенькам на набережную. Там нас ожидала наша гондола с балдахином. Мариус назвал адрес.

 — Мастер, вы уверены, что вам стоит туда ехать? — спросил потрясенный гондольер, поскольку он знал тот район, где собирались выпить и подраться самые отъявленные головорезы — моряки-иностранцы.

 — Абсолютно уверен,— сказал Мариус,

 Когда мы двинулись прочь, рассекая черную воду, я обвил рукой талию хрупкой Бьянки. Откинувшись на подушки, я чувствовал себя неуязвимым, бессмертным и был уверен, что ничто и никогда не сможет нанести удар нам с Мариусом, а Бьянка на нашем попечении всегда будет чувствовать себя в безопасности. Как же глубоко я заблуждался!..

 Наверное, после путешествия в Киев нам оставалось провести вместе месяцев девять. Девять или десять, я не могу обозначить кульминацию ни одним событием внешнего мира. Перед тем как перейти к кровавой катастрофе, скажу только, что в те последние месяцы Бьянка постоянно была с нами. Когда мы не подсматривали за участниками буйных попоек, мы оставались у нас дома, где Мариус писал ее портреты, изображая как ту или иную богиню, как библейскую Юдифь с головой флорентийца в качестве Олоферна или как Деву Марию, восторженно взирающую на крошечного Иисуса, изображенного Мариусом с законченностью, свойственной всем его работам.

 Картины... Возможно, некоторые из них сохранились и по сей день. Как-то ночью, когда весь дом спал, за исключением нас троих, Бьянка, уже готовая сдаться на милость сна, лежа на кушетке, пока Мариус рисовал, вздохнула и сказала:

 — Я слишком полюбила ваше общество. Мне никогда не хочется домой.

 Если бы она любила нас меньше! Если бы она не была с нами в тот роковой вечер 1499 года, накануне нового столетия, когда эпоха Возрождения, воспетая художниками и историками, достигла своего расцвета! Если бы она оставалась в безопасности, когда наш мир запылал и рухнул!

14 

 Если ты читал книгу «Вампир Лестат», то тебе известно, что произошло дальше, поскольку я мысленно передал это Лестату двести лет назад, а он описал все образы, которые я ему показал, боль, которую я с ним разделил. И хотя сейчас я намереваюсь оживить в памяти прежние ужасы и изложить ту повесть своими словами, будут моменты, где я не смогу выразиться лучше, чем он, и время от времени, может быть, воспользуюсь его выражениями.

 Все началось внезапно. Я проснулся и обнаружил, что Мариус поднял позолоченную крышку моего саркофага. За его спиной на стене горел факел.

 — Быстрее, Амадео, они здесь. Они намерены сжечь наш дом.

 — Кто, господин? И зачем?

 Он выхватил меня из блестящего ящика-гроба, и я помчался следом за ним по выщербленной лестнице на первый этаж разрушенного здания.

 Надев красный плащ с капюшоном, он двигался так быстро, что мне потребовались все силы, чтобы не отставать.

 — Это Те, Кого Следует Оберегать? — спросил я. Он обхватил меня рукой, и мы перемахнули на крышу нашего палаццо.